Диана 
Весна ворвалась в город, как дерзкий художник, разрисовавший улицы яркими мазками цветочных лотков и солнечных бликов. Лера брела домой, сжимая ручки тяжёлых пакетов с продуктами, и пыталась вспомнить, когда её жизнь с Антоном стала похожей на серую акварель, выцветшую под дождём. Ещё недавно она репетировала слова о разводе, проговаривая их мысленно по дороге с работы, но сегодня в её сердце шевельнулось сомнение. Разве не было у них любви? Разве не сияли их глаза, когда они клялись быть вместе навсегда?
Она вспомнила тот сентябрьский день, когда они стали мужем и женой. Золотые листья кружились в воздухе, а дождь барабанил по зонтам гостей. У выхода из ЗАГСа их встретила огромная лужа, перегородившая путь к машине, украшенной белыми лентами. Антон, не раздумывая, подхватил её на руки и, смеясь, перенёс через воду, шепнув: «Я всегда буду твоей опорой, Лерка». Тогда она поверила ему.
Слёзы обожгли глаза. Может, не стоит торопиться? Может, это просто усталость, а не конец? Лера решила отложить разговор о разводе. Сегодня она приготовит ужин, и они поговорят — спокойно, без упрёков.
В магазине она набрала полные пакеты: картошка, мясо, зелень. Весна дразнила ароматами мимоз и тюльпанов, которые продавали на каждом углу. Лера вздохнула. Антон ни разу не подарил ей цветы на Восьмое марта. За пять лет брака её «подарками» были сковородка, набор полотенец и однажды — ничего, с оправданием, что «денег нет». Она вспомнила, как мимо прошёл мужчина с букетом белых роз, и в груди защемило. Нет, она не может так больше. Под кроватью ждал собранный чемодан, а слова «Я ухожу» снова закружились в голове.
Когда-то цветы всё же были. В день их знакомства, в мае, когда яблони осыпали город белыми лепестками, Лера с подругами поехала на концерт любимой рок-группы. Толпа была такой плотной, что сцены почти не было видно. Она чуть не расплакалась от досады, но тут парень рядом, высокий, с растрёпанной чёлкой, сказал:
— Давай я тебя подниму? Увидишь всё с высоты!
Лера, не раздумывая, согласилась. Он посадил её на плечи, и концерт стал волшебным — она орала песни до хрипоты. А после, на остановке, тот парень подбежал к ней с букетом ромашек и запиской, где был его номер. На следующий день она набрала его, и с тех пор их жизнь закружилась, как те лепестки в майском ветре.
Дома Лера еле поднялась на пятый этаж — лифт, как всегда, не работал. Она устала: работа, подработка, бесконечные дела. Антон же, называвший себя «свободным художником», не торопился искать стабильный заработок. «Искусство не терпит суеты», — говорил он, а Лера лишь вздыхала, таская домой тяжёлые сумки.
Войдя в квартиру, она уловила странный запах — смесь сырости и чего-то затхлого, как в подвале. У порога валялись чьи-то грязные кроссовки, а из кухни доносились голоса и шипение сковородки. «Опять его дружки», — подумала Лера, сбрасывая пальто. Она вошла на кухню, готовая высказать всё, что накопилось.
За столом сидел незнакомый мужчина — лохматый, с седой бородой, в поношенном, но некогда дорогом костюме. Перед ним стояла её любимая тарелка с остатками борща — того самого, который Лера хотела съесть. Антон жарил яичницу, напевая что-то под нос.
— Лер, знакомься, это Григорий Иванович, — сказал он, улыбаясь. — Мой старый знакомый. А это Лера, моя жена.
Лера окинула кухню взглядом: грязные тарелки, пустая кастрюля, крошки на столе. Не говоря ни слова, она ушла в спальню и села на кровать, под которой прятался чемодан. Сквозь стену доносились обрывки разговора: «…на улице рисовал… никто не заказывает…». Антон проводил гостя, а потом зашёл к ней, держа в руках лист бумаги.
— Прости, Лер, я дал ему немного еды, — сказал он тихо. — Он художник, как и я. Живёт на улице, портреты рисует за копейки. Я предложил ему нарисовать нас, а взамен накормить.
Он протянул ей рисунок. Это была их свадебная фотография, но в карандашных линиях — они, молодые, счастливые, за миг до того, как Антон подхватил её на руки. Лера смотрела на рисунок, и в горле встал ком. Она вспомнила, за что полюбила Антона: за его сердце, которое открыто для всех, даже для незнакомцев. За его веру в людей, за то, что он готов делиться последним.
— Пойду готовить ужин, — сказала она, улыбнувшись. — Картошка с мясом, как ты любишь.
Чемодан остался под кроватью. Но на следующий день Лера не выдержала. Она поставила перед Антоном чашку кофе и тихо сказала:
— Нам нужно поговорить. Я хочу, чтобы мы попробовали снова. Но не так, как сейчас. Давай вместе что-то изменим?
Антон посмотрел на неё, кивнул и взял её руку.
— Давай. Я тоже этого хочу.
И в этот момент Лера поняла: их история не заканчивается. Она только начинается заново.
