Диана 
Сквозь раскалённый асфальт города пробивались тонкие нити предательского дождя, а Егор уже знал: жизнь его семьи никогда не будет прежней. Он заметил Лину впервые в тот день, когда свернул на узкую улочку, чтобы объехать пробку. Она скользила сквозь толпу, будто танцуя, в своих ярко-жёлтых туфельках, таких крошечных, что, казалось, они могли уместиться в его ладони. Лина, жена его старшего брата Артёма, была загадкой, которую Егор невольно пытался разгадать.
Знакомство
Артём привёл Лину в их уютный семейный дом ещё до свадьбы. Это было в январе, за традиционным воскресным ужином. За столом собрались все: мама, папа, Егор, Артём и младшая сестра Соня. Семья была сплочённой, но с лёгким налётом хаоса, который мама умело гасила своей железной волей. Она считала, что без её контроля все они пропадут, и, возможно, была недалека от истины. Соня, в свои шестнадцать, бунтовала против маминого режима: то пирсинг в брови, то волосы, выкрашенные в фиолетовый, — всё, чтобы доказать свою независимость.
— У меня новость, — Артём отложил вилку и обвёл всех взглядом. — Я женюсь. Её зовут Лина. Завтра приведу её к нам.
Мама замерла, её вилка зависла в воздухе.
— Она что, беременна? — выпалила она, прищурившись.
— Да ладно, Артём, серьёзно? Кто бы за тебя пошёл? — Соня закатила глаза, но в её голосе сквозило любопытство.
Папа молчал, задумчиво жуя. Егор тоже не проронил ни слова, но уже тогда почувствовал, что Лина изменит их жизнь.
— Никто не беременен, — Артём улыбнулся, но в его голосе была твёрдость. — Я её люблю. И точка.
Мама, видимо, поняла, что на этот раз Артём не отступит. Она сменила тактику и встретила Лину так, будто та уже была частью семьи. Но Егору Лина сразу не понравилась. Слишком яркая, слишком громкая, с длинными ресницами и золотистыми локонами, которые, казалось, жили своей жизнью. Она была как ветер, врывающийся в их тихий дом, и Егор боялся, что этот ветер унесёт всё, что ему дорого.
Тень сомнений
В тот день, когда Егор увидел Лину на улице, он сначала решил, что она просто идёт по делам. Но что-то в её походке — слишком уверенной, слишком целеустремлённой — заставило его насторожиться. Он припарковался и, чувствуя смесь стыда и азарта, пошёл за ней. Лина остановилась у кофейни, поправляя волосы и глядя в телефон. Через минуту к ней подошёл мужчина: высокий, в тёмном пальто, с лёгкой сединой на висках. Он наклонился и поцеловал её в губы. Егор замер. Мир вокруг сжался до одной точки — этой сцены, где Лина, смеясь, взяла мужчину под руку и скрылась за дверью кофейни.
Егор вернулся в машину, но весь день не мог сосредоточиться. Он был фотографом, и его работа требовала внимания к деталям, но в тот день кадры выходили размытыми, а руки дрожали. Мама всегда учила, что семья — это святое, что они должны защищать друг друга. Но как защитить Артёма, не разбив ему сердце? Артём был для Егора примером: талантливый дизайнер интерьеров, музыкант в местной группе, душа любой компании. Лина, с её обаянием и театральным шармом, казалась идеальной парой для него. Но теперь Егор знал правду.
Семья талантов
Их семья была пропитана творчеством. Отец создавал скульптуры из дерева, которые выставлялись в местных галереях. Мама писала стихи, которые публиковали в литературных журналах. Соня, несмотря на юный возраст, уже завоевала популярность в интернете своими анимациями — короткими, но пронзительными историями, которые собирали тысячи просмотров. Артём, помимо дизайна, писал песни, а его группа выступала на городских фестивалях. Даже Егор, хоть и считал себя самым обычным в семье, нашёл своё призвание в фотографии. Его снимки, атмосферные и искренние, привлекали клиентов, и он бросил институт, чтобы посвятить себя делу.
Лина, актриса местного театра, идеально вписалась в их творческий мир. Она принесла в дом лёгкость: мама стала менее строгой, папа начал петь за ужином, а Соня, поддавшись влиянию Лины, сменила фиолетовые волосы на естественный русый и даже убрала пирсинг. Все были счастливы. Кроме Егора. Он видел, как Лина разрушает их семью, и не мог молчать.
Слежка
Егор начал следить за Линой. Он поджидал её у театра, прятался за углом, когда она выходила из дома, и даже однажды ехал за ней в соседнем вагоне метро, стараясь не упустить её яркую фигуру. Он выяснил, что мужчины, с которыми она встречалась, были её коллегами — актёрами или режиссёрами. Иногда она проводила время с одним, иногда с двумя, а порой возвращалась к роли примерной жены. Егор мучился. Он хотел рассказать Артёму, но боялся, что правда разрушит не только брак брата, но и всю их семью. А ещё он боялся признаться себе, что Лина стала для него больше, чем просто невесткой.
Её смех, её привычка напевать джазовые мелодии, её лёгкий аромат мяты и лимона — всё это въелось в его память. Он ловил себя на том, что представляет, как снимает её: не постановочные кадры, а живые, где она такая, какая есть — с растрёпанными локонами и без макияжа.
Секрет в студии
Однажды Лина попросила Егора сделать для неё фотосессию.
— Мне нужно портфолио для театра, — сказала она, улыбаясь. — А ещё я открою тебе секрет. Но только если согласишься.
Егор не смог отказать. В студии он впервые оказался с ней наедине. Лина болтала без умолку: о новой роли, о театральных сплетнях, о том, как Егору стоит попробовать снимать для сцены. Он краснел от её комплиментов, но старался держаться холодно.
Когда он начал снимать, Лина вдруг сказала:
— А что, если без одежды?
Егор замер, чувствуя, как кровь прилила к лицу.
— Что? — переспросил он, надеясь, что ослышался.
— Секрет, помнишь? — она лукаво улыбнулась. — Я беременна. Хочу запечатлеть этот момент. Ты же понимаешь, после родов всё изменится.
Егор вспомнил её встречи с молодым актёром, с которым она репетировала чаще других. Неужели ребёнок не от Артёма? Он согласился на съёмку, но внутри всё кипело. Лина сбросила платье, и Егор, стиснув зубы, начал работать. Это была самая напряжённая съёмка в его жизни. Он знал, что снимки будут потрясающими, но также знал, что они станут его личным адом.
После съёмки, когда Лина, закутанная в свитер, пила чай, Егор не выдержал:
— Ты уверена, что ребёнок от Артёма?
Лина застыла, её глаза наполнились слезами.
— Как ты можешь такое говорить? — её голос дрожал. — Я думала, ты мой друг!
— Я всё знаю, Лина. Видел тебя с тем актёром. И с режиссёром.
Она побледнела, но тут же вспыхнула:
— Ты следил за мной? Зачем? Хочешь быть на их месте, да?
— Не смей! — Егор повысил голос. — У нас в семье так не делают. Артём доверяет тебе, а ты его обманываешь. И нас всех.
Лина вдруг сникла. Её плечи опустились, она закрыла лицо руками.
— Я не хотела, — прошептала она. — Это театр. Там всё по-другому. Мы общаемся, флиртуем, чтобы роли были живыми. Но я не изменяла Артёму. Никогда.
Егор не знал, верить ей или нет. Он протянул руку, коснулся её плеча.
— Если это правда, расскажи ему сама. И прекрати это.
Лина подняла на него глаза, полные слёз.
— Не говори ему, умоляю. Я всё исправлю.
Она вдруг шагнула к нему и поцеловала. Егор отшатнулся, но её слова эхом звучали в голове:
— Если бы я встретила тебя первым…
Развязка
За ужином Лина объявила о беременности. Артём сиял от счастья, мама плакала, папа открывал вино, Соня уже рисовала анимацию про будущего малыша. Егор молчал, чувствуя, как внутри всё сжимается. Когда все подняли бокалы, он встал.
— У меня тоже новость, — сказал он, избегая взгляда Лины. — Я уезжаю. Получил предложение от студии в Питере. Пора двигаться дальше.
Мама ахнула, требуя подробностей. Артём обнял его, говоря, как гордится. Соня смотрела с подозрением, будто что-то знала. Лина молчала, глядя в стол.
Ночью она пришла к нему. В своей пижаме с котиками, с растрёпанными волосами, она выглядела совсем юной.
— Ты правда уезжаешь? — спросила она.
— Да, — соврал Егор. Никакого предложения не было, но он знал, что не может остаться.
— Я рассказала Артёму, — тихо сказала Лина. — Про флирт, про встречи. Он простил меня. Сказал, что доверяет. И я правда изменюсь, Егор. Ради него. Ради ребёнка.
Она взяла его руку, сжала и отпустила.
— Спасибо, что не выдал. И… прости.
Эпилог
Егор уехал в Питер. Работу он нашёл быстро, его снимки стали популярными, а вскоре он открыл свою студию. Через три года он женился на девушке, чья улыбка и лёгкий аромат мяты напоминали ему о Лине. Но в их доме никогда не звучал джаз, и Егор больше не возвращался в родной город. Только иногда, листая старые фотографии, он находил тот снимок Лины — с золотыми локонами и взглядом, в котором было слишком много тайн.
