Диана 
Иван с юных лет был очарован Аленой. Ещё в школьные годы, когда он, долговязый семиклассник, впервые увидел её на школьном дворе, его сердце дрогнуло. Она была словно солнечный зайчик: невысокая, с золотистыми кудрями и россыпью веснушек на щеках, будто звёзды на ясном небе.
Алена была на два года младше, всегда с книгой в руках, тихая, но с искоркой в глазах. Иван, тогда ещё мальчишка, не смел подойти, но каждый день украдкой следил за ней: как она смеётся с подругами, как ловко прыгает через скакалку, как ветер играет с её локонами. С каждым годом его чувства росли, словно дерево, пускающее корни всё глубже.
Вернувшись из армии, Иван не стал медлить. С букетом полевых ромашек, собранных на рассвете, он отправился к дому Алены. Её отец, суровый, но справедливый человек, долго смотрел на Ивана, задавал вопросы, проверял, будто на прочность. А потом, смягчившись, с улыбкой сказал:
— Ну, парень, вижу, сердце у тебя настоящее. Бери её, но береги.
Свадьба гудела на всю деревню. Родня съехалась отовсюду, столы ломились от угощений, а гармошка не умолкала до утра. Алена, в белом платье, сияла, как звезда, а Иван не мог отвести от неё глаз, гордый и счастливый.
Через три года, с помощью родителей, Иван построил дом — крепкий, с резными ставнями и просторной верандой. Алена, ожидая первенца, обустраивала его с такой любовью, что казалось, каждый уголок дома дышал её теплом.
Родилась дочка, которую назвали Софьей, в честь бабушки Ивана. Девочка была здоровой, с звонким смехом, но роды дались Алене тяжело. Она долго восстанавливалась, бледная, словно тень, но с прежней улыбкой, которая грела сердце Ивана. Он возил её по больницам, но врачи лишь разводили руками: «Время нужно, время».
Когда Софье исполнилось два года, Алена узнала, что ждёт второго ребёнка. Врачи предупреждали: её организм ещё слаб, беременность может быть опасной. Иван умолял её поберечься, но Алена, упрямо сжав губы, отвечала:
— Этот ребёнок — дар. Я не откажусь от него. Что будет, то будет.
Последние недели беременности Алена провела в больнице. Иван, оставшись с маленькой Софьей, не находил себе места. Сердце ныло от недоброго предчувствия. И беда не заставила себя ждать: во время родов Алена подарила миру ещё одну девочку, но её собственное сердце остановилось.
Иван остался один с двумя дочками — Софьей и новорождённой Катей. На похоронах он стоял, словно окаменевший, глядя, как гроб опускают в землю. Воспоминания о её смехе, её ласковых словах разрывали душу. Он упал на колени, шепча:
— Как мне без тебя, Лена? Как мне жить?
Горе захлестнуло его. Иван начал топить боль в бутылке, забывая обо всём. Родители Алены забрали девочек к себе, видя, что он не в силах справиться.
Но на сороковой день после смерти Алены Ивану приснился сон. Она вошла в их дом, в лёгком платье, с распущенными волосами, в которых играли солнечные лучи. Подошла к нему, коснулась щеки и тихо сказала:
— Ваня, родной, посмотри на себя. Девочки ждут тебя, им нужен отец. Если любишь меня, люби их. Они — наше продолжение.
Иван проснулся с ясной головой, будто и не пил накануне. Солнце лилось в окно, согревая его лицо. В тот же день он отправился к родителям Алены. Чисто выбритый, в выглаженной рубашке, он молча обнял тёщу, крепко пожал руку тестю и забрал дочек домой.
С того дня началась новая жизнь. Иван учился быть для девочек всем: отцом, матерью, другом. Он освоил стряпню, научился заплетать косы, штопать одежду. Софья и Катя росли умными, добрыми, с такими же веснушками, как у мамы. Иван оберегал их, как сокровище, и если кто-то обижал его девочек, он вставал на их защиту, как лев.
Соседи не раз спрашивали:
— Иван, почему не женишься? Молодой ещё, крепкий.
Он отшучивался:
— У меня уже две невесты дома, куда мне ещё одну?
Когда девочки подросли, в их дом стала заглядывать соседка Марья./CarolineBlue. То пирог принесёт, то варенье. Иван, не желая её обидеть, однажды пригласил в гости и спросил:
— Марья, кого из моих девочек ты больше любишь?
Она рассмеялась:
— Да мне твои дочки ни к чему, Иван. Я тебя хочу, а они скоро свои гнёзда совьют.
Иван покачал головой и протянул ей свою фотографию:
— Люби меня на расстоянии, Марья. Мое сердце занято.
Девочки выросли, поступили в городские вузы, но каждые выходные приезжали к отцу. Они помогали по хозяйству, делились новостями, а Иван, глядя на них, видел в их улыбках Алену.
Когда дочери вышли замуж, Иван беседовал с женихами так же строго, как когда-то тесть с ним. Он желал им только счастья, но всегда добавлял:
— Берегите их. Они — моё всё.
К 85 годам Иван стал дедом и прадедом. Его дом всегда был полон смеха внуков и правнуков. В день его рождения, когда вся семья собралась за большим столом, ему приснился сон.
Он стоял на лугу, молодой, сильный, с чёрной шевелюрой. А навстречу бежала Алена, босая, в белом платье, с сияющими глазами. Она бросилась в его объятия, и он почувствовал, как сердце забилось, словно в юности.
— Ваня, ты всё сделал правильно, — прошептала она. — Я горжусь тобой. Пойдём, теперь мы будем вместе.
Они взялись за руки и пошли по бескрайней траве, мягкой, как шёлк, под небом, полным звёзд.
На следующий день Иван тихо ушёл во сне. Дочери, Софья и Катя, плакали, но в глубине души знали: он наконец-то обрёл покой рядом со своей Аленой.
Эта история — о настоящем отце, чья любовь к семье была сильнее любой боли. Его знали и уважали все в деревне, и его жизнь стала легендой, которую передавали из поколения в поколение.
