Диана 
Убрав со стола после утреннего кофе с мужем, Анна принялась за домашние дела. Пенсия подарила ей долгожданную свободу: не нужно спешить, можно неспешно наводить уют, готовить что-нибудь вкусное, ждать мужа с работы. Иногда на выходных приезжали дети — сын с женой и маленькой дочкой, а дочка привозила своего шустрого сынишку.
Зима снова укутала город снегом. Недавно отпраздновали Новый год — шумно, с фейерверками. Сын привез хлопушки, и вся семья, включая внуков, высыпала на улицу, чтобы полюбоваться яркими искрами в ночном небе. Внуки, наигравшись, заснули до полуночи, а потом, бодрые, сидели за праздничным столом вместе со взрослыми.
Анна невольно погрузилась в воспоминания о другой зиме — той, когда она была совсем юной. Ей было всего восемнадцать, когда она, деревенская девчонка, влюбилась в приезжего парня, Михаила. Он работал на лесозаготовке и заезжал в их село за продуктами. Анна жила с теткой Марфой, ворчливой, но доброй женщиной, которая воспитала ее после гибели родителей в пожаре.
Михаил был статным, с открытой улыбкой, и Анна, увидев его в магазине, пропала. Любовь закружила их стремительно, и вскоре он позвал ее с собой в далекий поселок при леспромхозе. Не раздумывая, она собрала узелок и уехала, оставив тетку Марфу ворчать в одиночестве.
В леспромхозе Анна работала в столовой, а вскоре забеременела. Родился сынок, Алешка. Жизнь с Михаилом была не такой, как она мечтала: он часто пропадал, возвращался поздно, а то и вовсе не ночевал дома. Алешка был неспокойным, плакал ночами, и Анна, измученная, качала его на руках. Михаил только раздражался:
— Что он у тебя орет? Успокоить не можешь? — бросал он и уходил, хлопнув дверью.
В поселке не было больницы, только фельдшер Зинаида, которая мало чем могла помочь. Анна справлялась одна, но однажды сама слегла в лихорадке. Жар застилал глаза, она едва вставала, чтобы покормить сына. А потом наступила тишина — страшная, звенящая. Анна, шатаясь, добралась до колыбели. Алешка лежал неподвижно, холодный.
Горе разрывало сердце. Анна кричала, пока не охрипла. В тот момент вернулся Михаил. Увидев, что случилось, он замер, потом бросился к ней, пытаясь успокоить. Но слова не помогали. Прибежала Зинаида, следом — соседка, баба Прасковья. Кто-то колол уколы, кто-то шептал молитвы, поил горьким травяным настоем. Анна провалилась в тяжелый сон, а когда очнулась, поняла, что жизнь ее раскололась на «до» и «после».
После похорон Анна собрала вещи и ушла. Михаил не остановил — знал, что виноват, знал, что их общее будущее умерло вместе с Алешкой. Анна вернулась в село, но тетки Марфы уже не было в живых. Сев в первый попавшийся поезд, она решила начать всё заново. В вагоне разговорилась с попутчицей, которая рассказала о большой стройке неподалеку — там возводили плотину для электростанции.
На стройке Анна нашла работу в бригаде штукатуров. Она трудилась до изнеможения, будто хотела выжечь боль работой. Жила в общежитии с тремя женщинами, такими же, как она, — с тяжелыми судьбами, но с желанием жить дальше. Анна взяла на себя заботы о комнате: готовила ужин, убирала, создавала уют. Соседки ласково прозвали ее «хозяюшка».
Иногда вечера в общежитии превращались в маленькие праздники. Женщины собирались за столом, пели под гитару, а иногда кто-то приносил гармонь. На одном таком вечере появился Алексей — бригадир с соседнего участка. Веселый, с искрой в глазах, он вдруг посмотрел на Анну так, что сердце ее дрогнуло. Впервые за долгое время боль отпустила, спряталась где-то в глубине души.
Они с Алексеем начали встречаться. Он был добр, внимателен, и Анна, сама того не ожидая, оттаяла. Но вскоре его отправили в командировку на другой объект — на три месяца. Анна тосковала, боялась, что он встретит там другую. А потом поняла, что ждет ребенка. Страха не было — только тихая радость. Она решила рожать, несмотря ни на что. Соседки поддержали:
— Рожай, Ань! Мы поможем, не пропадешь.
Анна работала в столовой, лепила пирожки, готовилась к рождению малыша. В комнате ей отгородили уголок, поставили кроватку. Об Алексее не было вестей, и она смирилась, решив, что справится сама.
Однажды вечером, когда Анна вязала крохотные пинетки, в дверь постучали. На пороге стоял Алексей — загорелый, с усталой улыбкой. Увидев ее округлившийся живот, он замер, а потом шагнул к ней:
— Аня, я вернулся. Меня звали остаться там, но я не смог. Тянуло сюда, к тебе.
— Ребенок твой, — тихо сказала она, глядя в пол.
— Почему не написала?
— Не знала, как сказать. Да и не хотела навязываться.
Алексей подошел ближе, взял ее за плечи:
— Аня, я детдомовский. Знаю, каково расти без семьи. Мой ребенок без отца не останется. Выходи за меня.
Анна расплакалась — от облегчения, от надежды. Алексей обнял ее, шепча, что всё будет хорошо.
Их расписали в загсе через неделю. Соседки устроили шумное застолье, а вскоре Анна родила сына — Сашку. Алексей оказался заботливым отцом: вставал по ночам, качал колыбель, мастерил игрушки. Когда Сашке исполнилось два года, Анна снова забеременела. Алексей мечтал о дочке, и его предчувствие сбылось — родилась Маша.
Семья жила в маленькой квартире, которую выделили на стройке. Алексей обожал возиться с детьми, гулял с коляской, пел колыбельные. Анна, глядя на него, не могла поверить своему счастью.
Однажды, когда дети уже спали, Алексей сел рядом с ней на диване:
— Ань, я вот думаю… Может, нам дом построить? Свой, с садом. Чтобы детям было где бегать.
Анна засмеялась:
— Ты всегда мечтаешь о большем, Леш. Но я согласна. Только чтобы в саду были яблони.
— Будут, — кивнул он. — И качели для Машки с Сашкой.
Анна посмотрела в окно, где падал мягкий снег. Прошлая жизнь казалась далеким сном. Она знала, что боль от потери Алешки останется навсегда, но теперь в ее сердце было место для света — для мужа, детей, для их общего будущего.
Очнувшись от воспоминаний, Анна улыбнулась и взяла сумку. Нужно было идти в магазин — приготовить для Алексея его любимый борщ. А вечером, когда дети приедут, дом снова наполнится смехом и теплом.
