Диана 
Анна всегда чувствовала себя чужой в собственном доме. Не то чтобы родители были холодны или невнимательны, нет. Они любили её, как могли, но между ними словно стояла невидимая стена. Анна ощущала это смутное беспокойство, словно мелодия, сыгранная в чужом ключе.
— Мам, — как-то спросила она, когда ей было лет пятнадцать, — а я… правда ваша?
Мать улыбнулась, но в глазах мелькнула тень.
— Глупости, девочка. Конечно, твоя. Ты — наше самое большое счастье.
Но Анна не была уверена. Она смотрела на свои руки, на свои волосы, на отражение в зеркале, и видела лишь чужие черты.
На тридцатый день рождения родители подарили ей набор для генетического теста.
— Это чтобы ты узнала больше о своих корнях, — сказал отец, избегая её взгляда.
Анна отправила образец, и недели ожидания тянулись, как годы. Когда пришли результаты, она была одна в комнате. Экран телефона вспыхнул, и слова, словно ледяные иглы, вонзились в сознание: «Вероятность родства — 0%».
Она позвонила родителям.
— Мама… папа… — голос дрожал, — я… я не ваша дочь.
В трубке повисла тишина, а потом раздался тихий плач матери.
— Мы всегда подозревали, — прошептала она, — но надеялись, что это ошибка.
Оказалось, в том роддоме, тридцать лет назад, в тот самый день, родились две девочки. Их перепутали. Родители Анны воспитывали чужого ребёнка, а её биологические родители — чужую дочь.
Встреча с биологической семьей была странной. Они были похожи на незнакомцев, но в их глазах Анна видела отблеск себя. Её звали не Анна, а София, и у неё были брат и сестра, о которых она никогда не знала.
— Ты наша, — сказала её биологическая мать, обнимая её, — мы всегда тебя ждали.
Но Анна не знала, кто она. Она была Анной, воспитанной чужими людьми, и Софией, принадлежащей к другой семье. Она была разорвана на части, словно старая фотография.
— Я не знаю, как жить дальше, — сказала она своему психологу, — я словно потеряла себя.
— Ты не потеряла себя, — ответил психолог, — ты нашла две. Ты можешь быть и Анной, и Софией. Ты можешь создать свою собственную идентичность, сотканную из обеих жизней.
Анна начала путешествие к себе. Она узнавала своих биологических родителей, но не отпускала своих приёмных. Она училась жить с двойственностью, с двумя правдами, с двумя жизнями.
Она поняла, что корни — это не только кровь. Это любовь, принятие, понимание. Это нити, связывающие сердца, независимо от того, как они бьются. И она решила сплести из этих нитей свою собственную историю, уникальную и неповторимую.
Однажды, сидя в кафе со своими двумя матерями, Анна задумалась о том, как странно переплелись их судьбы.
— Знаете, — сказала она, улыбаясь, — я чувствую себя героиней какого-то романа.
— Или фильма, — добавила её биологическая мать, — только вот жанр у него какой-то странный, смесь драмы и мелодрамы.
— А я бы сказала, — вставила её приёмная мать, — что это скорее история о любви. О любви, которая сильнее крови.
Анна посмотрела на них и почувствовала, как тепло разливается по её груди. Она поняла, что её жизнь — это не трагедия, а удивительная история о том, как любовь может соединить сердца, даже если они бьются в разных ритмах.
Она начала писать книгу о своей жизни, о двух семьях, о двух именах, о двух жизнях, которые сплелись в одну. Она назвала её «Отзвуки чужих колыбельных», потому что именно так она чувствовала себя в начале своего пути. Но по мере того, как она писала, название менялось. Она поняла, что её жизнь — это не отзвуки, а симфония, сложная и многогранная, но прекрасная.
И в конце концов, она назвала свою книгу «Симфония двух сердец», потому что именно это она чувствовала. Она чувствовала, как два сердца бьются в её груди, как две семьи любят её, как две жизни сливаются в одну.
