Диана 
В жизни Артёма грянул гром: отец, словно генерал перед битвой, объявил, что отрезает его от семейных финансов! Артём, стиснув зубы, чуть не раскрошил их от злости — эти нотации уже выжигали его терпение до основания. Он рванулся к двери, но отец, Григорий Павлович, встал на пути, будто каменная глыба, и решительно толкнул его обратно в кресло.
— Куда собрался? — прогремел Григорий. — Сядь, и без фокусов! В двадцать пять лет пора бы головой думать, а не только штангу тягать!
Артём скривился. Опять эта пластинка! Он, между прочим, жил по своим правилам: спортзал, правильное питание, работа на фрилансе, чтобы оплачивать свои хотелки. А отец в его возрасте, если верить старым байкам, только и знал, что гулять по кабакам да транжирить здоровье. Артём же был другим — сильным, целеустремлённым, мечтающим однажды поднять на руки свою будущую жену, как в романтических фильмах.
— Что, опять воспитывать будешь? — буркнул он, плюхнувшись в кресло. — Я, пап, давно не ребёнок.
Григорий отошёл к окну, скрестив руки.
— Сын, я одного не пойму: чего ты хочешь от жизни? — голос отца стал тише, но в нём чувствовалась сталь. — Всё тебе легко даётся, а ты только и делаешь, что плывёшь по течению.
Артём хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.
— А что плохого? Вы с мамой вечно какие-то планы строите, рамки себе ставите, а потом страдаете. Я же просто живу! Кайфую, отдыхаю, дышу полной грудью.
— Кайфуешь? — Григорий резко повернулся, его лицо покраснело. — А что дальше? Когда нас с матерью не станет, кто тебя содержать будет?
— Ну, это я потом решу, — отмахнулся Артём. — Лекция закончена? Могу идти?
— Нет, не закончена, — отец шагнул ближе. — Слушай внимательно: или берёшься за ум, или через месяц все твои карты будут заблокированы. Живи на свои. И шмотки свои модные тоже сам покупай.
У Артёма отвисла челюсть. Это что, серьёзно? Григорий, не давая ему опомниться, продолжил:
— Знаю я тебя, хитрюга. Уже думаешь, как всё снять и спустить. Но я предусмотрел: на всех счетах теперь суточный лимит.
Артём скрипнул зубами так, что чуть искры не посыпались. Вот же черт, отец будто в его голову залез!
— И что, по-твоему, значит «взяться за ум»? — съязвил он. — В монахи записаться?
Григорий пожал плечами.
— Нормальные люди работают, строят семью, живут осмысленно. А ты? Тусуешься до утра, спишь до обеда, а потом жалуешься, что жизнь скучная. Это что, твой план?
— Семью? — Артём чуть не поперхнулся. — Ты мне жениться предлагаешь?!
— Я сказал, что думаю, — отец устало махнул рукой. — Решай сам. Ты взрослый.
В этот момент телефон Артёма пиликнул. Он глянул на экран и чуть не взвыл:
— Пап, ты серьёзно? На эти копейки даже кофе не купишь!
— На эти деньги люди месяцами живут, — спокойно ответил Григорий. — Учись ценить.
Артём в ярости швырнул телефон на диван — тот, к счастью, уцелел. Григорий молча вышел, а Артём тут же набрал друга:
— Макс, надо встретиться! Срочно!
— В нашей кафешке? — предложил Макс.
Артём замялся. В кармане — ни рубля.
— Лучше на улице. Не до еды. Хоть пивка бы…
— Что стряслось? — насторожился Макс.
Артём выложил всё: про отца, лимиты, ультиматум. Макс присвистнул:
— Жёстко! С твоим батей не поспоришь, это факт. Знаешь, я бы на твоём месте что-то сделал. Он ведь не шутит.
— Ты серьёзно? — Артём опешил. — Ты что, его боишься?
— Не боюсь, но осторожность не помешает, — Макс пожал плечами. — Мой отец с твоим бизнес ведёт, так что я пас. Созвонимся позже.
Макс ушёл, оставив Артёма в полном шоке. Друг прав, но работать? Боже, как это скучно! А жениться? Да ну, бред какой-то. Хотя… А что, если разыграть спектакль? Найти девушку, которая согласится притвориться невестой, дойти до помолвки, а потом — развод по сценарию. Отец отстанет, а там можно и «поссориться» перед свадьбой.
Артём кинулся обзванивать знакомых девушек. Но с каждым звонком его энтузиазм таял: сначала визги радости, потом — холодный отказ. К вечеру он, отчаявшись, плюхнулся на диван рядом с матерью, Еленой Викторовной.
— Мам, ну поговори с ним, а? — взмолился он.
Елена всегда была на его стороне, но сегодня её взгляд был… чужим.
— Артём, я мечтала, что ты станешь человеком, которым я смогу гордиться, — тихо сказала она. — А ты… Я уже не звоню подругам, чтобы не слышать, как их дети строят карьеру, семьи. А мой сын… только разочарование.
Эти слова ударили, как молния. Артём вскипел, но внутри что-то щёлкнуло. Он докажет им всем!
Прошло две недели. Артём не пил, не тусовался — настроения не было. Пару раз заглянул в офис отца, но там было так уныло, что он сбегал через час. Решил прокатиться по городу, чтобы проветрить голову. Машина всегда помогала собраться с мыслями.
И тут он увидел рынок. Лет десять не был здесь! Всё как в детстве: мясные ряды, пыль, мухи, крики торговцев. Но в самом конце, у молочного прилавка, стояла девушка. Её столик выделялся: всё аккуратно, накрыто белоснежными салфетками, а сама она не орала, как другие, а тихо смотрела куда-то вдаль с лёгкой грустью.
Артём подошёл ближе. В голове зашевелилась идея.
— Привет, — бросил он.
Девушка подняла глаза. В них мелькнула настороженность.
— Привет, — ответила она и отвернулась.
— Что почём? — спросил Артём, стараясь звучать естественно.
Она удивилась.
— А что тебе надо?
— Да всё, — он махнул рукой на её товар. — Сколько за весь прилавок?
— Я… не считала, — растерялась она.
— Посчитай, — улыбнулся Артём. — Но с условием: я покупаю всё, а потом мы идём вон в ту кафешку пить кофе.
Она посмотрела на кафе, потом на него.
— Зачем тебе это? — прищурилась она.
— Хочу поговорить. Есть предложение.
— Серьёзно? — она усмехнулась. — Думаешь, я клюну на твой флирт?
— Это не флирт, — Артём поднял руки. — Деловое предложение. Можем быть полезны друг другу.
Она помолчала, а потом вдруг улыбнулась.
— Ладно. Даже если ты врёшь, я всё равно продам товар.
Артём замер. Её улыбка была… особенной. Не просто красивой, а какой-то живой, настоящей. От неё стало чуть не по себе, будто он задумал что-то неправильное.
В кафе он заказал себе кофе, а ей — десерт.
— Родители у тебя есть? — спросил он.
— Были, — она вздохнула. — Пять лет назад погибли. Несчастный случай на даче. Я тогда с младшей сестрой была у бабушки.
— Сестра? — переспросил Артём.
— Да, Лиза. Ей сейчас десять, и ей нужна операция. Сердце. Денег не хватает. Я работаю на ферме, продаю молочку, но всё уходит на жизнь. Коплю, как могу.
— Сколько нужно? — спросил он.
— Для нас — целое состояние, — она грустно улыбнулась. — Для тебя, может, и мелочь.
Артём вдруг понял, что она ему нравится. Не как часть плана, а… по-настоящему. Почему бы не помочь друг другу? Он отодвинул чашку.
— Катя, слушай. У меня есть идея. Выслушай до конца и не отказывайся сразу.
—
Утром Артём вошёл в гостиную с улыбкой.
— Пап, мам, доброе утро! — бодро сказал он. — Заметили, что я теперь ночую дома?
— Заметили, — кивнул Григорий, отрываясь от планшета. — И это радует.
— У меня новость, — Артём налил себе сок. — Приглашаю вас сегодня в ресторан. Всей семьёй.
— Ресторан? — Елена удивлённо посмотрела на мужа. — Гриша, мы что-то пропустили?
— Если и пропустили, то я тоже, — хмыкнул Григорий.
— Не угадаете, — Артём хитро улыбнулся. — Хочу представить вам свою невесту. Её зовут Катя.
Григорий замер. Елена чуть не уронила чашку.
— Невесту?! — воскликнула она. — Ты же ни с кем не встречался! Она… из наших знакомых?
— Нет, мам, — Артём закатил глаза. — Именно поэтому она мне и нравится. Она другая.
Катя стояла рядом, слегка нервничая. Артём взял её за руку.
— Не переживай, — шепнул он. — Мы почти не врём. Отец бы всё равно отступил, ты просто ускорила процесс.
Вошли Григорий и Елена. Григорий, улыбаясь, начал:
— Ну, где же эта храбрая девушка, что решилась на нашего оболтуса?
Он посмотрел на Катю, и его улыбка дрогнула. Елена побледнела, схватившись за стул.
— Мам… — начал Артём, но осёкся.
Катя и Елена были поразительно похожи. Будто отражение в зеркале, только с разницей в возрасте. Григорий медленно сел, переводя взгляд с одной на другую.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он.
Елена, собравшись, спросила дрожащим голосом:
— Катя, когда у тебя день рождения?
— Пятнадцатого апреля, — тихо ответила девушка.
Артём вздрогнул. Его день рождения — тоже пятнадцатого апреля. Он смотрел то на мать, то на отца, пытаясь понять, что происходит.
Григорий тяжело вздохнул и начал:
— Сын, это сложно. В день, когда ты родился, в роддоме был переполох. Сбой в системе, путаница с документами. Нам говорили, что будет девочка, но родился ты. Мы приняли это, но мама… она всегда подозревала, что детей могли перепутать. Архивы сгорели, проверить было невозможно. А теперь… Катя.
Артём почувствовал, как по спине пробежал холод.
— То есть… я не ваш сын?
— Ты наш сын, — твёрдо сказала Елена, сжав его руку. — Но Катя… она, возможно, наша дочь.
Через неделю ДНК-тест подтвердил: Катя — их дочь. Артём словно проснулся. Он забыл про тусовки, про друзей, про алкоголь. Катя оказалась не просто частью плана — она была настоящей, глубокой, с душой, которой он не встречал раньше. Её сестра Лиза стала для него как младшая сестрёнка. Они с Катей продолжали встречаться, но тайно, не зная, как быть дальше.
Спустя месяц Григорий собрал всех в гостиной.
— Документы готовы, — сказал он. — Катя, мы можем официально признать тебя нашей дочерью.
— Нет, — мягко, но твёрдо ответила Катя. — Я не хочу.
— Почему? — опешил Григорий.
— Потому что я люблю Артёма, — она посмотрела на него с улыбкой. — И хочу быть с ним. Если вы признаете меня дочерью, это всё усложнит. Но я и так ваша. Разве не так?
Елена заплакала, обняв её. Григорий растерянно покачал головой.
— Вы двое… точно мои дети. Упрямые, как я.
Артём вдруг встал.
— Пап, я решил. Хочу открыть своё дело. На рынке. Буду поставлять фермерские продукты в рестораны. Катя знает толк в этом, она мне поможет. И… я оплачу опера ≠цию Лизе. Это мой вклад.
Григорий смотрел на него с удивлением, а потом улыбнулся.
— Вот теперь я вижу мужика. Дерзай, сын.
Катя сжала руку Артёма. Они вышли на улицу, и он вдруг понял: впервые в жизни он не плывёт по течению. Он строит своё будущее. И рядом с ним — та, кто делает его лучше.
