Диана 
Звёзды мерцали над городом, словно пытались шепнуть мне ответ на вопрос, который я не решалась задать самой себе. После маминого ухода прошло всего пять дней, но пустота внутри росла с каждым часом. Я сидела в кабинете нотариуса, нервно теребя ремешок старенькой сумки — маминого подарка на мой день рождения. Сестра Катя, как обычно, опаздывала, и её отсутствие только усиливало моё напряжение.
— Прошу прощения, пробки! — Катя ворвалась в кабинет, поправляя выбившуюся прядь волос. — Соня задержалась на репетиции, пришлось её подождать.
Я лишь кивнула, не поднимая глаз. Нотариус, женщина с аккуратной причёской и строгим взглядом, открыла папку с документами.
— Согласно завещанию Елены Сергеевны, квартира на улице Мира, дом 12, квартира 19, делится между вами, Анна и Екатерина, в равных долях.
Катя нахмурилась, её пальцы замерли на пуговице пальто.
— Поровну? — переспросила она, будто не веря. — Мама же обещала…
— Всё чётко указано в завещании, — нотариус протянула нам бумаги. — Подпишите здесь.
Мы вышли из офиса в промозглый ноябрьский вечер и зашли в кафе неподалёк. Я заказала травяной чай, не в силах даже думать о еде. Катя, наоборот, с аппетитом уплетала тост с авокадо.
— Ну и что ты будешь делать со своей половиной? — спросила она, вытирая уголок рта салфеткой.
— Пока не решила, — тихо ответила я. — Может, сдам в аренду…
Катя отложила вилку и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего.
— Ань, подумай. У тебя же нет детей. Зачем тебе эта морока? Отдай свою долю Соне. Ей через пару лет в аспирантуру, потом свадьба, дети… А тебе-то что? Живи спокойно.
Её слова ударили, как холодный ветер. Я знала, что она скажет что-то подобное, но всё равно не была готова. Катя всегда умела находить мои слабые места.
— У меня свои планы, — выдавила я, глядя в чашку.
— Планы? — Катя фыркнула. — В сорок три года? Да ладно, Ань, не смеши. Ты свою жизнь уже построила. Дай дорогу молодым.
Я промолчала. Внутри всё сжалось, но я не хотела спорить. Не здесь, не сейчас.
Утро без тишины
На следующий день Катя начала звонить с самого утра. Я едва успела заварить кофе, как телефон завибрировал, высвечивая её имя.
— Ань, ну что, надумала? — голос сестры был резким, как будто она уже мысленно распределила всё моё наследство.
— Катя, дай мне время, — устало ответила я.
— Время? — она повысила тон. — Мамы больше нет, а ты всё тянешь! Соня должна получить квартиру, это же логично!
Я положила трубку, но звонки не прекращались. К обеду я перестала отвечать, а к вечеру выключила звук. Но слова Кати крутились в голове, как заезженная пластинка: «У тебя нет детей… Ты уже свою жизнь прожила…»
Ночью я почти не спала. В темноте мамин голос звучал отчётливо: «Аня, ты всегда была моей опорой». Опорой. Уступчивой. Той, что всегда соглашается, чтобы не создавать проблем.
Разговор, который всё изменил
На третий день я не выдержала. Записалась к Ирине — подруге, которая работала адвокатом. В её уютном офисе пахло кофе и старыми книгами. Я сидела, теребя край шарфа, и выкладывала всё: завещание, Катю, её бесконечные звонки и моё чувство вины.
— И теперь я не знаю, права ли она, — закончила я, глядя в окно. — Может, мне и правда не нужна эта квартира?
Ирина откинулась в кресле, задумчиво постукивая ручкой по столу.
— Аня, почему ты всегда ставишь себя на последнее место? Это твоя жизнь, твоё наследство. Мама разделила всё поровну, потому что считала это справедливым. Почему ты позволяешь Кате решать за тебя?
Я заморгала, пытаясь осмыслить её слова. Никто раньше не говорил мне такого. Мама называла меня «хорошей девочкой». Тётя Нина хвалила за то, что я «не лезу в конфликты». А тут…
— Но у меня нет семьи, — пробормотала я. — Может, Катя права…
— И что? — Ирина подалась вперёд. — Ты не человек? У тебя нет права на своё будущее? Это манипуляция, Аня. Она давит на твои чувства.
Я почувствовала, как внутри что-то щёлкнуло. Словно кто-то включил свет в комнате, где я всю жизнь сидела в полумраке.
— Я боюсь, что не смогу отказать, — призналась я.
— Сможешь, — Ирина улыбнулась. — Просто начни с малого. Скажи «нет» хотя бы раз.
Я вышла из офиса, впервые чувствуя, как плечи расправляются сами собой.
Момент истины
Катя позвонила утром следующего дня: «Приезжай, я всё организовала. Юрист будет, подпишешь дарственную на Соню». Я согласилась, но в груди росло странное спокойствие.
В её квартире пахло свежесваренным кофе и ванилью. Соня, встретив меня в прихожей, обняла и шепнула: «Тёть Ань, ты в порядке?» Её глаза были полны тревоги.
В гостиной нас ждал юрист — молодой парень с усталым взглядом. Катя суетилась, разливая чай, но я видела, как дрожат её пальцы.
— Вот, Аня, подпиши, — она придвинула ко мне бумаги. — Всё готово, для Сони.
Я взяла ручку, но вместо того, чтобы расписаться, положила её обратно на стол.
— Нет, Катя, — мой голос звучал удивительно твёрдо. — Я не буду это подписывать.
Тишина накрыла комнату. Катя замерла, её лицо побледнело.
— Что значит «не буду»? — выдавила она. — Мы же договорились!
— Ты договорилась, — спокойно ответила я. — А я нет. Это моя доля, и я хочу её сохранить.
— Ты серьёзно? — Катя вскочила, чуть не опрокинув чашку. — После всего, что мама для тебя сделала?
— Мама сделала так, как хотела, — я посмотрела ей в глаза. — Поровну. И я уважаю её выбор.
Катя открыла рот, но слов не нашла. Юрист, кашлянув, начал собирать бумаги, явно чувствуя себя лишним.
— Ты всегда была такой, — наконец прошипела Катя. — Думаешь только о себе!
Я лишь покачала головой. Впервые её слова не задели меня.
Буря и правда
— О себе? — я невольно повысила голос. — Я, которая всю жизнь тебе уступала? Я, которая возила маму по врачам, пока ты была на курсах йоги? Я, которая помогала Соне с уроками, пока ты устраивала свою личную жизнь?
Катя отшатнулась, её глаза расширились. Такой меня она не знала.
— Хватит! — голос Сони прозвенел, как колокольчик.
Мы обернулись. Племянница стояла в дверях, сжимая в руках тетрадь.
— Мам, ты не права, — тихо, но твёрдо сказала она. — Тётя Аня имеет право на свою долю. Это честно.
— Соня, ты о чём? — Катя всплеснула руками. — Мы же для тебя старались!
— Ты старалась, — Соня покачала головой. — А я не просила. И не хочу, чтобы из-за меня тётя Аня отказывалась от своего.
Катя замолчала, её лицо исказилось. Она схватила салфетку и начала тереть глаза, бормоча что-то невнятное.
— Значит, все против меня? — наконец выкрикнула она и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
Юрист пробормотал что-то про «созвониться позже» и поспешил ретироваться. Мы с Соней остались вдвоём.
— Прости, тёть Ань, — Соня села рядом, взяв мою руку. — Мама просто… она привыкла всё контролировать. Она не хотела тебя обидеть.
Я кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Не от обиды, а от чего-то нового, живого.
— Спасибо, Соня, — прошептала я. — Ты не представляешь, как это важно.
Новый дом, новая я
Прошло четыре месяца. Я стояла в маминой — теперь уже моей — квартире, приклеивая обои в спальне. Старые, с унылым цветочным узором, я сняла в первый же день. Теперь стены сияли нежно-голубым, а в углу стояла новая кровать с мягким пледом.
Переезд был непростым. Покидать съёмную квартиру, где я провела столько лет, было грустно. Но эта квартира, мамин дом, словно ждала меня. Я разобрала её вещи, оставив только самое дорогое: старый альбом с фотографиями и её любимую вазу для цветов.
С Катей мы виделись пару раз, обсуждали дела по квартире. Разговоры были короткими, но без прежней горечи. Ей нужно было время, и я не торопила.
Зазвонил телефон. Соня.
— Тёть Ань, я рядом! Можно заглянуть? Принесла кое-что.
— Конечно, жду! — я улыбнулась, ставя чайник.
Соня появилась с маленьким горшком фиалки и пакетом домашних пирожков.
— Это тебе, — она поставила цветок на подоконник. — Для уюта.
Мы пили чай, болтая о её учёбе, о моих планах. Я рассказала, что записалась на курсы керамики — всегда мечтала попробовать. Соня слушала, подперев подбородок, и вдруг сказала:
— Знаешь, тёть Ань, я тобой горжусь. Ты стала… настоящей.
Я замерла, не зная, как ответить. Моя маленькая Соня, которая когда-то держала меня за руку на детских утренниках, теперь видела меня — не тень сестры, не «удобную» тётю, а меня.
— А мама? — осторожно спросила я.
— Она отходит, — Соня улыбнулась. — Вчера спрашивала, как ты. Думаю, скоро позвонит.
Эпилог: Цветы на подоконнике
Той ночью я долго не могла уснуть. Лежала, глядя на звёзды за окном, и думала о том, как изменилась моя жизнь. Квартира, которая могла стать причиной ссоры, стала моим новым началом. Я начала печь пироги, как мама, и даже завела кота — рыжего, наглого, но невероятно ласкового.
На следующий день я поехала в приют для животных. Вернулась с двумя щенками — для себя и для Сони. «Пусть у нас будет общий секрет», — подумала я, представляя, как мы будем гулять с ними в парке.
А вечером позвонила Катя. Её голос был мягче, чем обычно.
— Ань, я тут подумала… Может, заедешь на выходных? Поговорим.
— Конечно, — ответила я, чувствуя, как сердце отзывается теплом.
Я повесила трубку и посмотрела на фиалку на подоконнике. Она уже выпустила новый бутон. Как и я — новую себя.
