Диана 
— Мам, папа в городе. Хочет тебя увидеть.
Чайник зашипел, выпуская пар, а рука Марины дрогнула, едва не уронив ложку с мёдом. Сердце сжалось, как от внезапного сквозняка.
— Что ты сказала, Катя? — голос прозвучал тише, чем она ожидала.
— Папа вернулся. Позвонил мне вчера. Просил передать, что ему нужно с тобой поговорить.
Марина отставила чашку. Октябрьское утро за окном было серым, с мелким дождём, барабанящим по подоконнику. Пять лет прошло с тех пор, как Игорь ушёл. Пять лет, которые она собирала себя по кусочкам, как мозаику. А теперь он здесь. Снова.
— Мам, ты в порядке? — в голосе Кати послышалась тревога.
Марина посмотрела на старый вязаный плед, лежащий на диване. Когда-то Игорь подарил его ей на день рождения, привезённый из какой-то поездки. Теперь плед был просто частью её уютного мира — мира без него.
— Да, милая. Всё хорошо, — солгала она, хотя пальцы нервно теребили край скатерти. — Он сказал, зачем вернулся?
— Не совсем. Только что ему важно тебя увидеть. Сказал, что скучал.
Марина усмехнулась, но в горле встал ком. Скучал. После того, как ушёл к своей новой жизни, к той самой Алине — молодой, яркой, с амбициями, которые, видимо, затмили их тридцатилетнюю историю. Тогда, в тот холодный мартовский вечер, он просто собрал чемодан. «Марин, я ухожу. Прости, так будет лучше». И всё. Ни криков, ни слёз — только тишина, которая потом длилась месяцами.
Она пережила это. Выстояла. Друзья, работа в библиотеке, где она сортировала книги и помогала студентам, йога по субботам — всё это стало её спасением. Катя, их дочь, сначала злилась на отца, но потом начала с ним общаться. «Мам, он всё ещё мой папа», — сказала она однажды. Марина не возражала. Только просила не упоминать его при ней.
— Я подумаю, — наконец сказала она. — Пусть сам позвонит.
Игорь позвонил вечером. Его голос был хриплым, усталым, совсем не таким, каким она его помнила.
— Марин, это я. Можно встретиться?
— Зачем, Игорь? — спросила она, глядя на своё отражение в тёмном окне.
— Хочу объяснить. И… увидеть тебя.
Она согласилась, но не сразу. Назначила встречу в маленьком кафе на углу, где они когда-то пили кофе по утрам. Дома видеть его не хотела — её квартира стала её крепостью.
В кафе пахло свежей выпечкой. Марина пришла раньше и заняла столик у окна. Когда Игорь вошёл, она едва узнала его: волосы поседели, плечи ссутулились, а в глазах появилась какая-то новая, незнакомая тень.
— Привет, — он остановился у столика, не решаясь сесть.
— Здравствуй, — ответила она, указав на стул. — Садись.
Он сел, неловко теребя салфетку. Молчание повисло между ними, густое, как осенний туман.
— Ты хорошо выглядишь, — наконец сказал он.
— Спасибо, — Марина чуть улыбнулась, но без тепла. — Ты тоже… изменился.
Игорь кивнул, глядя в стол.
— Я ошибся, Марин. Тогда, пять лет назад. Всё разрушил.
Она ждала этих слов, но они не принесли облегчения. Только усталость.
— Почему сейчас, Игорь? Что изменилось?
Он поднял глаза. В них была боль, но не та, что она видела когда-то, а другая — глубокая, зрелая.
— Мы с Алиной расстались. Уже два года как. Я вернулся в Петербург. И понял… что без тебя моя жизнь — пустота.
Марина смотрела на него, на мужчину, который знал её лучше всех. Знал, как она любит горячий шоколад зимой, как засыпает под шум дождя, как боится высоты. И всё же ушёл.
— Пять лет, Игорь. Пять лет я училась жить без тебя. А теперь ты приходишь и говоришь, что скучал?
— Я не жду, что ты простишь, — тихо сказал он. — Просто хочу быть рядом. Хотя бы иногда. Помочь, если нужно. Видеть тебя.
Она молчала, глядя на капли дождя, стекающие по стеклу. Внутри боролись гнев, тоска и что-то ещё — слабый, едва уловимый огонёк. Не любви, нет. Скорее, любопытства. Что, если жизнь и правда даёт второй шанс?
— Хорошо, — сказала она. — Можем встречаться. Иногда. Но без обещаний.
Игорь кивнул, и в его глазах мелькнула искренняя благодарность.
Так начались их встречи. Раз в неделю они гуляли по набережной, пили кофе, говорили о Кате, о её сыне, о книгах. Прошлое оставалось за кадром, как старый фильм, который никто не хочет пересматривать.
Однажды, в декабре, когда город утопал в снегу, Игорь предложил зайти к нему — он снимал небольшую квартиру неподалёк. Марина, к своему удивлению, согласилась.
— Ты всё ещё пьёшь тот травяной чай? — спросил он, включая чайник.
— Да, — улыбнулась она. — А ты всё ещё забываешь закрывать шкафы?
Он рассмеялся, и этот смех был таким знакомым, что у Марины защемило сердце.
Они пили чай, говорили о пустяках. А потом Игорь вдруг сказал:
— Я каждый день вспоминал тебя. Даже там, с ней. Думал, что смогу начать заново, но… всё, что мне нужно, было здесь. С тобой.
Марина поставила чашку.
— А я училась тебя забывать. И научилась, Игорь. Почти.
Он кивнул, не отводя взгляда.
— Дай мне время. Не для прощения — просто чтобы быть рядом. Я не тороплю.
Она посмотрела на него — на морщины у глаз, на родинку на запястье, которую знала лучше, чем свои ладони.
— Один вечер, — сказала она. — Проведём его вместе. А там посмотрим.
Они провели вечер, как в молодости: гуляли по заснеженным улицам, смеялись, вспоминая, как впервые катались на коньках и падали, цепляясь друг за друга. Игорь рассказывал о своей работе, о том, как устал от одиночества. Марина — о библиотеке, о новых книгах, о том, как научилась печь пироги.
Вечер закончился у её дома. Снег падал крупными хлопьями, фонари отбрасывали мягкий свет.
— Помнишь, как мы мечтали о домике у моря? — спросил Игорь, глядя на неё.
— Помню, — ответила она. — Ты обещал, что там будет сад с лавандой.
— Я всё ещё хочу этот сад, Марин. И тебя в нём.
Она молчала, чувствуя, как снег тает на её щеках. Или это были слёзы?
— Я не знаю, Игорь, — наконец сказала она. — Но сегодня… сегодня было хорошо.
Он улыбнулся, осторожно коснулся её руки. Она не отстранилась.
— Тогда давай жить сегодняшним днём, — предложил он. — А завтра решим, что дальше.
Марина кивнула. Они стояли под снегопадом, два человека, чьи пути разошлись, но, возможно, могли сойтись вновь. Не сразу, не легко — но шаг за шагом.
А через полгода, в тёплый июньский вечер, они стояли на берегу Финского залива. Игорь держал её руку, а Марина смотрела на закат. Она не простила его полностью — некоторые раны не заживают. Но она позволила ему быть рядом. И в этом было что-то большее, чем прощение. Это была надежда.
Они купили билеты в маленький городок на юге, где цвела лаванда. Не домик у моря, но начало. Их новое начало.
Иногда любовь не умирает — она трансформируется, как морская волна, что отступает, но всегда возвращается к берегу. Смогли бы вы дать второй шанс? Или некоторые двери лучше оставить закрытыми?
