Сорок три года – это не возраст, а вызов, который Лера приняла с дерзостью юности. Вчера врач огорошила её новостью: ранний климакс. Лера, привыкшая с детства выискивать у себя несуществующие болячки, отмахнулась бы от этого диагноза, как от очередной выдумки своего ипохондрического воображения. Но слова врача звучали как приговор. В юности психотерапевт уверял, что её страхи – это крик о внимании: равнодушная мать, любовник, который приходил к ней лишь урывками, ставя семью и карьеру выше.
– Чушь, – отрезала тогда Лера. – Я сама выбрала такую жизнь.
С любовником она быстро распрощалась – он был ей не так уж важен, просто казался «надёжным» вариантом, без риска подхватить что-нибудь. С психотерапевтом тоже рассталась – его теории звучали как пустой трёп. Лера была уверена: ей никто не нужен, она и сама справится.
Но старение пугало её сильнее всех выдуманных болезней. Мешки под глазами, морщины, будто вырезанные ножом, кожа, теряющая упругость, – всё это она замечала в зеркале с возрастающей тревогой. Лера сражалась с временем как могла: инъекции, массажи, витамины, дерзкие наряды и яркая косметика. Но диагноз врача стал последней каплей. Единственный способ вернуть молодость, решила Лера, – родить ребёнка.
– Говорят, роды после сорока – как эликсир молодости, – поделилась подруга Маша, потягивая кофе. – Помню, когда рожала младшую, в палате была женщина за сорок. Первый ребёнок, а через год – как девчонка, не узнать!
Маша уже готовилась стать бабушкой, и её энтузиазм по поводу материнства был, мягко говоря, сдержанным. А Лера, тату-мастер с десятилетним стажем, решила искать отца для ребёнка среди клиентов. Критерии были чёткими: молодой, здоровый, не слишком упрямый.
Первым стал Кирилл, 34 года, с багажом в виде двух разводов и четверых детей. Здоровый, как бык, но с тягой к бутылке. Лера взялась за него с энтузиазмом: прибрала его захламлённую квартиру, помогла устроиться на работу, даже научила пить «культурно». Но в благодарность Кирилл привёл домой юную девицу – как раз в тот день, когда Лера вернулась раньше из-за клиента, который скрыл свой диагноз и пытался записаться на сеанс.
Вторым был Григорий, 46-летний инженер с лицом, будто высеченным из серого камня. Он обожал цитировать Ницше и выглядел так, словно мода обошла его стороной. Лера потратила месяцы, водя его по барбершопам, стоматологам и магазинам. Она лепила из него идеального кандидата, но на финальном этапе выяснилось: Григорий бесплоден. Часики тикали, а Лера чувствовала, что время ускользает.
Третий, 37-летний Артём, был под каблуком у матери. Татуировка для него была актом бунта. Лера помогла ему снять квартиру, найти работу, даже научила готовить борщ и чистить плиту. Но когда зашла речь о ребёнке, Артём взбунтовался:
– Я сбежал от одной мамочки, чтобы попасть к другой? Нет, Лера, извини.
– Почему так? – ныла Лера, сидя с Машей за бокалом вина. – Я для них всё, а они – ноль благодарности! Мне уже сорок три, я даже не знаю, смогу ли родить!
Маша, листая фото будущего внука, лениво бросила:
– А сходи в банк доноров. Тебе же не муж нужен, а ребёнок.
Идея зажгла искру. Лера кинулась изучать форумы, читать отзывы, проверять, насколько это безопасно. Наткнулась на пост девушки по имени Ксения, которая делилась своей историей: из-за её статуса никто не хотел становиться отцом её ребёнка, хотя терапия делала это безопасным. Лера вспомнила того клиента, которому отказала в татуировке, когда он честно признался о своём диагнозе. Тогда она разозлилась, а теперь вдруг почувствовала укол вины.
Банк доноров оказался проще, чем она думала. Здоровье проверяют, риски минимальны. Беременность наступила с первой попытки – то ли врач ошиблась с диагнозом, то ли в жизни Леры и правда произошло чудо.
Первые месяцы всё шло гладко: Лера покупала крохотные пинетки, обустраивала детскую, гуляла в парке, глотала витамины. Но потом начался кошмар. Тошнота не отпускала, еда не задерживалась в желудке, волосы выпадали пучками, спина ныла. Морщины, которые она так боялась, проступали ещё ярче. Медицинская карта пухла от новых диагнозов, а молодость, которую Лера надеялась вернуть, убегала всё быстрее.
Страх одиночества накрыл её с головой. Она вдруг поняла, что не знает, как растить ребёнка. Форумы, которые она читала, пугали рассказами о детских болезнях, недосыпе и бесконечной ответственности. Но там же она нашла спасение – переписку с Ксенией, той самой девушкой с форума. Их диалог перерос в группу поддержки, где к ним присоединилась ещё одна будущая мама, Ирина. Вместе они делились страхами, шутили и подбадривали друг друга.
Лера всё чаще вспоминала того клиента, которому отказала. Она нашла его номер в старых сообщениях и, собравшись с духом, позвонила:
– Алексей, добрый день, это Валерия. Я хочу извиниться. Помните, вы хотели татуировку, а я отказалась? Это было грубо, я не разобралась в вопросе. Если вы ещё не передумали, я готова.
– Спасибо, – голос Алексея дрогнул. – Вы не представляете, как это важно. Я давно восхищался вашими работами.
На первом сеансе Лера нервничала, но Алексей оказался лёгким в общении, с искромётным юмором. За три сеанса она рассказала ему почти всё: про свои страхи, про попытки «спасти» мужчин, про ребёнка, которого решилась родить, чтобы удержать молодость.
– Сначала я винила его за всё, – призналась Лера, поглаживая живот. – Думала, он отнял у меня последние годы. А потом вспомнила свою мать… И поняла, что хочу быть лучше. Кажется, я уже его люблю.
– Это круто, – улыбнулся Алексей. – Знаешь, я тоже боялся, что мой диагноз – это конец. Но жизнь, она… всегда даёт шанс.
Лера улыбнулась. Её живот уже округлился, малыш толкался, и она чувствовала себя живой.
– Скоро уйду в декрет, – сказала она. – Хочу рисовать иллюстрации, продавать их на стоках.
– Так я, получается, твой последний клиент? – подмигнул Алексей.
– Почти, – рассмеялась она.
Татуировка вышла шедевром – они оба не могли налюбоваться. Когда работа была закончена, Алексей вдруг сказал:
– Жалко, что сеансы кончились. Может, сходим в ботанический сад? Завтра?
Лера замерла. Внезапно она почувствовала себя не сорокалетней женщиной с кучей страхов, а девчонкой, которой только предстоит открыть мир. Молодость, поняла она, – это не про гладкую кожу или подтянутое тело. Это про сердце, которое бьётся в предвкушении.
– С радостью, – ответила она, и щёки её вспыхнули.
Малыш толкнулся, словно одобряя. Лера шагнула в новую жизнь – не ради прошлого, а ради будущего, которое уже начинало сиять, как звезда в её сердце.
