Диана 
Семнадцать лет – возраст, когда мир кажется огромным, а ты сам – непобедимым.
Лера с чемоданом, набитым мечтами, сбежала из деревни в большой город, оставив за спиной пыльные тропинки и тесный дом, где она была старшей из шестерых детей. Страха не было: ни перед лабиринтом городских улиц, ни перед грубыми парнями, что орали ей вслед «красотка» в тёмных переулках, ни перед яркими девицами, готовыми вцепиться в волосы за взгляд их кавалеров. Лера росла с чувством, что жизнь – это война, а она – генерал, который всегда найдёт выход. В детстве она таскала младшим еду, стирала их одежду и продавала соседкам дешёвые заколки, которые привозила тётя с оптовых рынков. Ответственность была её второй кожей.
Лера твёрдо решила: замуж – никогда, детей – ни за что, обратно в деревню – только через её труп. Она поступила на юридический, грызла гранит науки, словно это был её билет в другую жизнь, и училась так, будто от каждой пятёрки зависела её свобода.
В клубы Лера ходила не за любовью – она знала, что в неоновом свете её не найти. Иногда хотелось просто танцевать до упаду, иногда – выпить коктейль за счёт щедрого незнакомца. Её подруга Катя, напротив, верила в сказки и каждый раз напивалась в надежде встретить принца. В тот вечер Катя снова перебрала, шатаясь на высоченных каблуках, которые стащила у соседки по общаге. Мороз кусал голые ноги, а тонкие колготки не спасали.
– Эй, девчонки, подвезти? – голос принадлежал мужчине в кожанке, небрежно расстёгнутой, будто зима ему была нипочём. Его звали Макс, и он был тем, кто споил Катю до невменяемого состояния.
Лера бросила на него взгляд, полный презрения. Но Катя, повиснув на ней, как мешок картошки, пробормотала что-то невнятное, и Лера поняла, что одной ей подругу не дотащить.
– Не трынди, – сказал Макс, ухмыляясь. – Я не маньяк какой. Куда вам? В общагу? Да вас там за такое выгонят. Поехали ко мне, отоспитесь, а утром отвезу. Не бойся, у меня диван в гостиной свободный.
Лера прищурилась. Она привыкла доверять интуиции, но выбора не было. Макс помог закинуть Катю в машину, и они поехали. Квартира оказалась просторной, но без намёка на роскошь – обычная, с потёртым диваном и запахом кофе. Лера немного расслабилась: бандиты так не живут. Макс затащил Катю в гостиную, отвернулся, пока Лера стаскивала с подруги испорченное платье, и предложил:
– Пошли на кухню, чай заварю. Или кофе хочешь?
На кухне он варил кофе в старой турке, болтал о жизни, спрашивал, кем Лера хочет стать. Выглядел он не так уж плохо: лет тридцать, может, чуть больше, с лёгкой щетиной и насмешливыми глазами. Но что-то в нём настораживало – то ли слишком лёгкая улыбка, то ли то, как он смотрел мимо неё.
– Пойдём, покажу тебе кое-что, – сказал он, допив кофе. – У меня в комнате маска висит, из Таиланда привёз.
Лера пожала плечами. Парни обычно сразу лезли с руками, а этот вёл себя странно отстранённо. Она пошла за ним, ожидая увидеть что-то экзотическое. Но вместо маски Макс вдруг сказал:
– Ну всё, хватит болтать. Раздевайся, мне завтра рано вставать.
Лера замерла, думая, что ослышалась. Он смотрел на неё, как на добычу, и добавил:
– Что, думала, я вас просто так везти буду? Давай, не ломайся.
Его рука потянулась к ней, и Лера, не раздумывая, отшатнулась. Её чуть не стошнило от его близости. Макс, хмыкнув, сказал:
– Ладно, я в сортир, а ты готовься.
Как только дверь ванной щёлкнула, Лера бросилась к выходу. Катя осталась на диване, но о ней Лера подумает потом – главное, самой спастись. Дверь не поддавалась: замок был с секретом, а времени разбираться не было. В панике она вспомнила, как в детстве пряталась от младших братьев в шкафу, утаскивая с собой кроссовки, чтобы те думали, что она ушла. Схватив ботинки и куртку, Лера метнулась в спальню, где заметила старый шкаф с зеркальной дверцей. Забившись в угол, она затаила дыхание, молясь, чтобы Макс не нашёл её.
Он искал. Звал по имени, шарил по комнатам, ругался. Лера сидела, сжавшись в комок, пока не услышала его бормотание:
– Сбежала, что ли? Ну и чёрт с ней.
Когда дом заполнил храп, Лера выбралась из шкафа, двигаясь тише тени. Катя спала мёртвым сном, и будить её было бесполезно. Лера справилась с замком только через пятнадцать минут, дрожащими руками поворачивая ключ. До общаги она добиралась пешком, вцепившись в куртку, пока мороз не сковал её лицо и руки. Позже врачи сказали: обморожение первой степени. Повезло.
Наутро Катя набросилась на неё с упрёками:
– Ты бросила меня с этим типом! С ума сошла?
– Он чуть не изнасиловал меня, идиотка! – огрызнулась Лера. – А ты зачем напилась до отключки?
Катя, потупившись, призналась, что Макс взял с неё деньги за «ночёвку», но не тронул. Обе поклялись больше не ходить по клубам. Лера сдержала обещание – на время.
Жизнь пошла дальше. Лера влюбилась, разбила сердце, снова влюбилась. Но тот случай с Максом засел в памяти, как заноза. Она стала осторожнее, научилась читать людей, как книги. Юристом она стала блестящим: дела выигрывала, деньги текли рекой. Но ни мужа, ни детей у неё не появилось – так и было задумано. Только к сорока трём одиночество накрыло её, как холодная волна. Племянники, которых она вытаскивала из неприятностей, звонили только за деньгами. Когда Лера попала в больницу с воспалением лёгких, никто не пришёл – ни с халатом, ни с чаем. Пришлось просить коллегу привезти вещи.
Из больницы Лера вышла сама, вызвав такси. Водитель, крепкий мужик в кожанке, поглядывал на неё в зеркало, пока объяснял кому-то по телефону, как включить мультики на телевизоре.
– Следили бы за дорогой, – буркнула Лера, раздражённая его невнимательностью.
– О, простите, – он усмехнулся. – Слушай, а мы не встречались? Ты Лера, да?
Она вгляделась в его лицо и похолодела. Макс. Тот самый. Только старше, с сединой на висках и морщинами вокруг глаз.
– Нет, – отрезала она. – Не знаю вас.
– Точно ты! – он рассмеялся. – Помнишь, как сбежала от меня? Я тогда в туалет вышел, а ты – фьють! И нет тебя. Юля, кажется?
– Лера, – поправила она, не удержавшись. И тут же пожалела.
– Точно! Прости, я тогда молодой был, дурной. Напился, вот и понёс чушь. Как жизнь?
Лера молчала, но усталость и больничная тоска взяли верх. Она выложила всё: про одиночество, про неблагодарных родственников, про пустую квартиру. Макс слушал, не перебивая, а потом сказал:
– Давай сумки твои занесу. Не бойся, я теперь не тот.
На следующий день он появился снова. С пирогом, который испекла его дочь.
– Заходи, – буркнула Лера, сама не понимая, зачем его впустила.
Они пили чай на её кухне. Макс болтал, шутил, хвалил её чайник и ремонт. Рассказал, что два года назад потерял жену, что растит двоих детей и что жизнь его тоже не особо балует.
– А муж у тебя где? – спросил он вдруг.
– Нет мужа, – ответила Лера, сжав губы.
– И детей нет?
– Нет.
– Ну, это дело поправимое, – он подмигнул. – Мы с детьми в выходные в парк аттракционов идём. Пойдёшь с нами? А то, смотрю, тебе веселья не хватает.
Лера хотела отказаться. Сказать, что не доверяет ему, что прошлое не забывается. Но вместо этого услышала свой голос:
– Ладно. Только если что, я опять в шкаф спрячусь.
Макс замер, а потом расхохотался так, что чуть не опрокинул чашку. А Лера вдруг поняла, что впервые за долгое время улыбается по-настоящему. Может, это был не конец, а начало чего-то нового. Не любви, не семьи – просто шанса почувствовать, что она не одна.
