Возвращение домой

Марина смотрела в окно плацкартного вагона, где за стеклом мелькали поля, перелески и редкие деревни. Она представляла эту поездку сотни раз: запах железа и угля, скрип вагонных полок, стук колёс. Но главное — лица её детей. Как они встретят её? Сердце сжималось от предвкушения и тревоги.

Поезд замедлял ход, и вдали показались знакомые очертания посёлка: низкие дома, покосившиеся заборы, дымок над трубами. Марина поднялась, подхватила лёгкую сумку и направилась к выходу. В тамбуре уже толпились пассажиры, перебрасываясь короткими фразами. Проводница, пробираясь сквозь толпу, отпирала тяжёлую дверь. Вагон качнулся и замер.

Марина ступила на платформу, вдохнула прохладный воздух с привкусом травы и свободы. Она не пошла к такси, как другие, а зашагала вдоль пыльной дороги, ведущей к дому. Майское солнце ласково касалось лица, и она невольно улыбнулась. Всё осталось прежним: те же тополя вдоль дороги, тот же лай собак из дворов. Только сердце билось быстрее, чем раньше.

У знакомого забора ноги сами ускорили шаг. Марина толкнула калитку, скрипнувшую, как старый друг, и замерла у крыльца. Она поставила сумку на ступеньку, не решаясь войти. Вдруг за дверью послышались лёгкие шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился мальчик лет восьми с растрёпанной русой чёлкой.

— Серёжа? — голос Марины дрогнул.

— А вы кто? — мальчик с любопытством разглядывал её.

— А кто дома? — спросила она, уклоняясь от ответа.

— Мама с Лизой в город уехали. А Саша… — начал Серёжа, но осёкся, заметив движение за спиной Марины.

— Мама? — переспросила она, чувствуя, как холодеет внутри.

Мальчик отступил в дом, а вскоре на крыльце появился старший сын, Саша. Высокий, с резкими чертами лица, он был так похож на отца, что у Марины защемило сердце.

— Здравствуй, сын, — тихо сказала она.

Саша смотрел на неё, и в его глазах мелькнули удивление, радость и тень сомнения.

— Тебя отпустили? — спросил он, голос был низким, почти взрослым.

— Да. А Серёжа сказал, что мама в городе, — Марина пыталась говорить спокойно, но голос дрожал.

— Это он про тётю Веру, — Саша кашлянул. — Она… ну, она теперь тут живёт.

Марина кивнула, словно понимая, но внутри всё сжалось. Саша наклонился, поднял её сумку и сказал:

— Заходи в дом.

Она шагнула в знакомые сени, где пахло свежим деревом и чем-то терпким, домашним. В комнате ничего не изменилось: те же выцветшие занавески, те же потёртые половики. Только на стене не было старой фотографии, где они с Павлом стояли, обнявшись, на фоне цветущего сада.

Саша протянул ей кружку с водой. Марина пила, не замечая, как вода стекает по подбородку. Серёжа смотрел на неё, раскрыв рот, но молчал.

— Не узнаёшь? — спросила она младшего сына, стараясь улыбнуться. — Я понимаю, давно не виделись. Вера, наверное, много чего про меня наговорила.

За окном мелькнула тень, и вскоре в сенях послышались шаги. В дверях появилась Вера, сестра Павла, с пакетами в руках. Увидев Марину, она замерла.

— Вернулась, значит, — холодно сказала Вера. — Зачем приехала? Что тебе тут нужно?

Из-за её спины выскочила Лиза, тоненькая, с длинными косами.

— Мама! — закричала она и бросилась к Марине, обнимая её так крепко, что той стало трудно дышать.

— Я по детям соскучилась, — тихо ответила Марина, гладя дочь по голове. — Если и виновата в чём, то отсидела своё.

— Небось, не скучали они по тебе, — отрезала Вера. — Детям и без того досталось. Все тыкали в них пальцем, обзывали.

— Неправда! — выкрикнула Лиза, но, поймав взгляд Веры, замолчала.

— Дай мне с ними побыть, — попросила Марина, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — Я у Mascot не указано

— Ладно, побудь, — Вера смягчилась. — Лиза, пойдём, поможешь на кухне. Саша, воды с колодца принеси. А ты… — она посмотрела на Марину, — в сенях таз, мыло. Сполоснись, от тебя несёт дорогой.

Лиза нехотя отстранилась, бросив на мать умоляющий взгляд. Марина кивнула ей, и девочка ушла за Верой. Саша молча взял вёдра и вышел. В комнате остались только Марина и Серёжа.

— Ты правда наша мама? — спросил мальчик, глядя на неё.

— Да, — хрипло ответила она.

— Серёжа, иди сюда! — позвала Вера. Мальчик убежал.

Марина опустилась на край кровати. Всё было знакомым, но чужим. Она разделась, умылась в сенях, смывая с себя запах поезда и тюрьмы. Слёзы текли по щекам, смешиваясь с водой.

Когда она вернулась в комнату, все уже сидели за столом. На сковороде дымилась тушёная картошка с мясом. Марина села, чувствуя на себе взгляды детей.

— Ешь, — буркнула Вера, накладывая себе еду.

Марина взяла кусок хлеба, вдохнула его тёплый аромат. Дети ели молча, стуча ложками. Аппетит пропал.

— Что, не ешь? — резко спросила Вера.

— Не хочу, — тихо ответила Марина.

После ужина Лиза мыла посуду, а Марина вытирала. Она достала из сумки подарки: книжку для Лизы, машинку для Серёжи, набор карандашей для Саши. Дети оживились, начали рассказывать о школе, перебивая друг друга. Разговор становился теплее, но Вера вошла и прервала его:

— На сеновале постель готова. Ночи тёплые. Возьми одеяло и подушку.

Марина легла на сеновале, глядя на звёзды сквозь маленькое окошко. Из дома доносились голоса — Вера спорила с детьми. Усталость накрыла, и она заснула.

Её разбудил шорох.

— Мам, это я, — прошептал Саша. — Можно?

— Конечно, — Марина подвинулась.

Они лежали молча.

— Страшно было? — спросил Саша.

— Очень, — вздохнула она. — Ты помнишь, как всё было?

— Да. Тётя Вера говорит, ты убила отца. Но я помню, как он… — Саша замолчал. — Он бил тебя. Я боялся за тебя.

Марина закрыла глаза.

— Я любила твоего отца. С детства. Он был добрым, пока не запил. Говорили, ты не его сын. Он не верил, злился. Потом Лиза родилась, потом Серёжа. Но он не мог остановиться. В тот вечер… он бил меня, я схватила нож, чтобы напугать. Он упал на него. Я не хотела… — Голос её сорвался.

— Я позвал соседей, — признался Саша. — Думал, он убьёт тебя.

— Ты? — ахнула Марина. — Никто не заступился за меня на суде. Все молчали.

— Прости, — прошептал Саша.

— Я отсидела своё. Думала только о вас. — Она помолчала. — Что теперь?

— Останься, — сказал Саша.

— Вера не позволит. Она тут хозяйка. — Марина вздохнула. — Я уеду в соседний посёлок, найду работу. Буду писать вам письма под именем Елены Зотовой. Запомни.

Они говорили до рассвета. Саша заснул, а Марина смотрела на светлеющее небо. Утром она умылась, выпила молока. Подошла к спящим детям, укрыла Серёжу, сдерживая желание обнять их.

— Пора, поезд скоро, — сказала Вера.

Марина поблагодарила её, взяла сумку и вышла. На станции она купила билет. Когда поезд подошёл, она услышала крик:

— Мама!

Саша бежал к ней, сжимая в руке деньги.

— Я заработал, возьми, — сказал он.

— У меня есть, — начала она, но, увидев его лицо, взяла купюры.

— Я люблю вас, — прошептала она, обнимая сына.

— Посадка заканчивается! — крикнула проводница.

Саша вдруг запрыгнул в тамбур.

— Слезай! — рявкнула проводница.

— Он со мной! — Марина сунула ей деньги.

— Билет на следующей станции возьмите, — смягчилась проводница.

Они сели на полку, глядя в окно.

— Зина в полицию заявит, — сказала Марина.

— Я предупредил её. Она сказала, я весь в тебя, — усмехнулся Саша.

— Ты взрослый, — улыбнулась Марина, гладя его по волосам.

Поезд мчался вперёд. Впереди их ждала неизвестность, но рядом был сын, поверивший ей.

На следующей станции Марина купила билет для Саши. Они вышли в небольшом городке, где никто не знал их прошлого. Марина нашла работу в местной библиотеке, а Саша устроился в автомастерскую. Каждую неделю она писала письма Лизе и Серёже, подписываясь Еленой Зотовой.

Спустя год Вера, смягчившись, отпустила младших детей к матери. Они начали новую жизнь вчетвером. Марина научилась смеяться, Саша стал её опорой, Лиза плела ей косы, а Серёжа рисовал их семью на бумаге.

Прошлое не исчезло, но тени его рассеивались под солнцем их маленьких побед.