Дождь стучал по зонту, когда я стояла напротив ресторана «Белуга». Тридцать лет назад здесь Виктор впервые сказал мне «люблю». Теперь за тем же столиком у окна он держал за руку юную блондинку. Ее смех, звонкий и беззаботный, долетал даже сквозь стекло.
— Ты не такая, как все, — услышала я его голос.
Девушка закинула голову, и свет люстры упал на ее идеально гладкую шею.
— А как же твоя жена? — она сделала наивные глаза, словно героиня дешевой мелодрамы.
Виктор махнул рукой:
— Марина? Она давно живет в своем мирке — цветы, сериалы… В нашем возрасте уже не до романтики.
Я сжала зонт так, что костяшки пальцев побелели. Наш возраст. Наш общий возраст. Наши общие дети. Наш общий бизнес, который он теперь обсуждал с этой… девочкой.
Капля дождя скатилась по щеке. Или это была слеза?
Возвращение домой
Квартира встретила меня тишиной. Только тиканье старых часов, подаренных Виктору его матерью на нашу свадьбу.
Я села за кухонный стол, где еще утром мы пили кофе, и открыла сейф. Папка с документами лежала там, где всегда.
— Дорогая, подпиши тут, это просто формальность, — вспомнился его голос.
Год за годом он подсовывал мне бумаги. «Для налоговой». «Для отчетности». «Для безопасности бизнеса».
Я разложила их перед собой.
Договор о передаче акций.
Доверенность на управление счетами.
Дарственная на дом.
И везде — моя подпись.
Я вдруг поняла: он сам вручил мне оружие против себя.
Первый день: Адвокат
— Вы в курсе, что юридически вы владеете всем? — Елена Сергеевна, мой адвокат, перебирала бумаги.
Я кивнула.
— А эта доверенность, которую вы ему выдали…
— Отзываю.
Она посмотрела на меня с уважением:
— Обычно женщины в вашей ситуации рыдают или кричат. Вы… спокойны.
Я провела пальцем по краю стола:
— Я тридцать лет была его тенью. Теперь пришло время стать главной героиней.
Третий день: Банк
— Госпожа Соколова, вы уверены, что хотите перевести все средства? — Менеджер нервно постукивал ручкой по столу.
— Абсолютно.
— Но… сумма значительная…
Я улыбнулась:
— Тем приятнее будет сюрприз для моего мужа.
Пятый день: Разговор
«Белуга» встретила нас тем же интерьером, тем же вином.
Виктор сидел, развалившись в кресле, с видом человека, который уже простил себе все грехи.
— Ну что, дорогая, о чем хотела поговорить?
Я медленно достала папку.
— О нашем разводе.
Его брови поползли вверх.
— Ты что, шутишь?
— Вот документы на продажу автосалонов. Вот выписка со счетов. Вот заявление на выселение.
Он вскочил, опрокинув бокал:
— Ты с ума сошла?! Это мой бизнес!
Я откинулась на спинку стула:
— Нет, Виктор. Это был твой бизнес. Ты сам переоформил его на меня. Помнишь? «Просто формальность».
В этот момент в зал вошла она. Увидев нас, замерла.
— Виктор… что происходит? — ее голос дрогнул.
Я улыбнулась:
— Алина, правда? Рада познакомиться. Твой бойфренд, кстати, теперь официально без гроша.
Девушка побледнела и выбежала.
Виктор схватился за стул:
— Ты… ты разрушила все!
Я допила вино и встала:
— Нет, дорогой. Это сделал ты.
Эпилог
Через неделю он съехал. Через месяц подал на развод. Через полгода пытался оспорить сделки — и проиграл.
А я…
Я сижу в нашем доме, который теперь только мой, и смотрю на закат.
Телефон звонит. Дочь.
— Мама, ты в порядке?
— Лучше, чем когда-либо.
Я наливаю бокал вина. Его любимого.
И впервые за тридцать лет чувствую вкус настоящей свободы.
P.S. А «Белугу» я, кстати, купила. Теперь это мой ресторан.
