В те далёкие годы, когда Елена Васильевна ещё носила косы и яркие ситцевые платья, её сердце замирало при виде Алексея Ковалёва, токаря из соседнего цеха. Алексей был самым обычным парнем: не богатырь, не красавец, но в его улыбке таилось что-то, от чего у Лены перехватывало дыхание. Стоило ему появиться в заводском коридоре, как она застывала, словно статуя, не в силах вымолвить ни слова. Подруги посмеивались, а те, что с ехидцей, за спиной окрестили её «каменной девой».
Однажды слух о прозвище дошёл до самого Алексея. Ему стало любопытно, и он решил разузнать, в чём дело. Рассказали ему всё, как есть, и парень, вместо того чтобы обрадоваться вниманию юной девушки, нахмурился. Его сердце давно принадлежало другой — Марине из планового отдела. Она была замужем, воспитывала дочь и ждала второго ребёнка. Их взгляды иногда встречались, искры летели, но дальше этого дело не шло. Алексей не из тех, кто рушит чужие семьи.
Не желая питать в Лене пустые надежды, он решил объясниться. Подошёл к ней в обеденный перерыв, но она, как обычно, оцепенела, глядя на него широко раскрытыми глазами. Тогда Алексей, чуть смутившись, сунул ей в карман записку: «Жду в парке у фонтана. В семь вечера».
Лена, едва прочитав записку, чуть не закричала от радости. Бросилась к подругам, а те мигом принялись её наряжать: одна дала шёлковый шарфик, другая — модные туфли, третья — серёжки с бирюзой. Напоследок щедро брызнули духами «Красная Москва». Лена сияла, как майское солнце.
— А как же она с ним говорить будет? — вдруг спохватилась Нина, самая бойкая из подруг. — Она же при нём в столб превращается!
— Дайте ей блокнот, пусть пишет! — предложила Катя.
— Да она и писать не сможет, руки затрясутся! — возразила другая.
— Я знаю, что поможет, — хитро улыбнулась Света и достала из сумки бутылку домашнего малинового ликёра. — Немного для храбрости!
— Нет, девочки, я не буду! — запротестовала Лена. — Ещё подумает, что я пьяница!
— Да какой пьяница, пахнет ягодами, как компот! Один глоток — и будешь болтать, как по радио!
Уговорили. Лена выпила пару рюмок, щёки её порозовели, а смех стал звонким и беззаботным. Но подруги, глядя на её хихиканье, переглянулись:
— Кажется, перестарались. В таком виде на свидание нельзя!
— Пустите, я иду к Алёше! — Лена попыталась вырваться, но подруги крепко держали её за локти.
Тем временем Алексей сидел у фонтана, поглядывая на старенькие часы. Он пришёл раньше и разглядывал прохожих. Вот идёт Зоя из столовой, пухленькая, с ямочками на щеках. А вот Галина из конструкторского, высокая, с косой до пояса. Но ни одна не сравнится с Леной — в ней было что-то особенное, лёгкое, как утренний ветерок.
Часы пробили семь, потом половину восьмого. Лены всё не было. Алексей вздохнул, поднялся со скамейки и вдруг заметил в конце аллеи девичью фигуру. Сердце ёкнуло.
— Лена! — крикнул он, бросаясь навстречу. Но это оказалась другая девушка, похожая на неё лишь издали.
«Не пришла, — подумал он, — может, и к лучшему. Не придётся ранить её чувства».
На следующий день он всё же оказался у проходной, высматривая Лену среди толпы. Приятели подтрунивали:
— Кого ждёшь, Алёшка? Маринку свою? Или «каменную деву»?
— Отстаньте, — отмахнулся он. — И не смейте её так звать!
— А то что? — поддел его Игорь, слесарь с соседнего участка.
— А то получишь, — буркнул Алексей, сжав кулаки.
Хорошо, что драки удалось избежать — парни вовремя растащили спорщиков.
И вот появилась Лена. Среди суетящихся работников она вдруг замерла, заметив Алексея. Он подбежал, взял её за руку.
— Лена, где же вы были вчера? Я ждал, волновался!
— Я… меня подруги… задержали, — выдавила она, и щёки её вспыхнули. — Вы, наверное, больше не захотите меня видеть?
— Напротив, — улыбнулся Алексей, — сегодня в шесть у проходной. Не опаздывайте.
Вечером он снова ждал. Мимо прошла Марина, бросив на него удивлённый взгляд. Она была всё так же красива, но сердце Алексея уже не трепетало, как раньше. А вот когда появилась Лена — в лёгком платье, с сияющими глазами, — он понял, что пропал. В ней было что-то, чего он раньше не замечал: искренность, теплота, какая-то удивительная чистота.
Они стали встречаться. Алексей больше не вспоминал о Марине. Лена оказалась не только красивой, но и умной, с тонким чувством юмора. Через год они поженились, и Алексей не раз удивлялся, как мог не видеть эту жемчужину раньше. Прозвище «каменная дева» забылось, растворилось в их счастливых днях.
Шли годы. Алексей вырос до главного инженера, его имя красовалось на табличке кабинета. Лена оставила завод, устроилась в детский сад неподалёку от дома. У них родились двое сыновей, оба — вылитые мать, с её мягкими чертами лица. Старший пошёл в авиационный институт, младший готовился к выпускным экзаменам, когда беда постучалась в их дом.
Алексей умер внезапно. Ещё вчера был здоров, шутил с коллегами, а утром — сердце остановилось. Завод взял на себя все хлопоты по похоронам. Гроб установили в актовом зале ДК, где собрались десятки людей, чтобы проститься.
Лена стояла у гроба, слушая речи о заслугах мужа, и вдруг замерла, как в юности. Ей показалось, что среди толпы мелькнул Алексей — молодой, живой, с той самой улыбкой. Он держал за руку незнакомую женщину. Лена побледнела, ноги подкосились.
— Вдове плохо! Врача! — раздались голоса.
К ней пробрался молодой человек, удивительно похожий на Алексея в молодости.
— Я врач, — сказал он, взяв её за руку. — Голова кружится?
— Нет… немного, — прошептала Лена, глядя на него.
— Давайте на воздух, — мягко предложил он, выводя её из зала.
На улице Лена глубоко вздохнула и посмотрела на юношу.
— Как вас зовут?
— Алексей, — ответил он.
— Забавно, — она взглянула на женщину, что осталась в зале у гроба. — Это ваша мама? Марина?
— Да, — кивнул он. — А вы…
— Я жена Алексея Ковалёва, — тихо сказала Лена. — Сколько вам лет?
— Двадцать семь, — ответил он. — Мама только недавно рассказала, что мой настоящий отец — это… он. Я вырос с отчимом, он для меня родной. А об этом… я узнал перед похоронами.
Лена закрыла глаза. Вспомнила, как муж заботился о ней, как катал сыновей на плечах, как приносил ей полевые цветы. Слёзы хлынули сами собой.
— Соболезную, — сказал молодой Алексей, обнимая её. — Простите, что мы пришли. Мама хотела попрощаться.
Лена отстранилась, вытерла слёзы и посмотрела на него.
— Пойдёмте обратно. Не будем давать людям повод для сплетен.
В зале она заметила Марину. Та стояла у гроба, опустив голову. Лена знала её лишь шапочно, но сейчас подошла.
— Марина, — тихо позвала она. — Когда это было? Почему я ничего не знала?
Марина подняла глаза, в них блестели слёзы.
— Лена, поверь, это была одна ночь. Ошибка. Когда ты появилась в его жизни, он забыл обо мне. Я узнала, что беременна, но была уверена, что ребёнок от мужа. Потом… сын стал так похож на Алексея, что всё стало ясно. Муж ушёл, я осталась одна. Новый муж принял Алёшу как родного.
— Алексей знал? — голос Лены дрожал.
— Думаю, да, — кивнула Марина. — Но он никогда не искал встреч. Ни со мной, ни с сыном.
— Зачем ты привела его сюда? — Лена сжала кулаки. — Чтобы все увидели? Чтобы мои сыновья узнали?
— Я хотела, чтобы он попрощался с отцом, — тихо сказала Марина. — Прости, если сделала больно. Но Алёша… он имеет право знать.
Лена хотела крикнуть, выплеснуть всю боль, но слова застряли. Она посмотрела на молодого Алексея, который помогал какой-то женщине с сумкой, на своих сыновей, стоящих у гроба, на Марину, чьи глаза были полны искреннего сожаления.
— Уходите, — наконец сказала Лена. — Пожалуйста.
Марина кивнула, взяла сына за руку, и они ушли. Лена вернулась к гробу, положила руку на холодную ладонь мужа. В её памяти всплыли их первые встречи, смех, прогулки под звёздами. Она вдруг поняла, что даже эта тайна не может затмить их любовь.
На следующий день Лена нашла в почтовом ящике письмо. Без подписи, но почерк был женский, аккуратный. В нём было всего несколько строк: «Лена, он любил только тебя. Прости за всё». Она сложила письмо и убрала в шкатулку, где хранила их с Алексеем первые фотографии. Жизнь продолжалась, и звёзды, падая, всё ещё зажигали новые истории.
Конец ❤️
