Диана 
— Я тебя что, прогоняла? — с наигранным удивлением в голосе спросила Людмила Ивановна, глядя прямо в глаза невестке. — Это ты сама взбунтовалась, чемоданы собрала и сбежала!
И из-за чего весь сыр-бор? Из-за того, что мой сын решил поддержать родную сестру в трудную минуту? Приютил её в вашем доме? Ты его строила, что ли? Или он на твоё имя записан, чтобы ты тут хозяйничала, как тебе вздумается?
Скажу тебе, Катя, я даже рада! Такая жена, как ты, моему сыну не нужна!
Екатерина уже семь лет мечтала о своём уголке — просторном доме с садом, где можно дышать полной грудью. Жить в тесной городской квартире сорокалетней женщине надоело до чёртиков. Почти два года она уговаривала мужа, Алексея, решиться на перемены:
— Лёш, ну что хорошего в этом городе? — каждый вечер заводила она разговор. — Воздух тяжёлый, пробки, шум, грязь. Давай уедем в пригород? Там тишина, природа!
— А что там делать? — ворчал Алексей. — Каждый день мотаться на работу по два часа туда-обратно? Вставать в пять утра? Ради чего? Чтобы ты свои цветочки сажала?
— Не только цветочки, Лёша! — с энтузиазмом отвечала Катя. — Мы заведём кур, уток, может, козу! Овощи свои, фрукты, всё свежее. Сэкономим кучу денег! Я готова продать свою квартиру, чтобы построить дом на том участке, что тебе от деда достался.
Алексей долго отнекивался, но в итоге поддался уговорам жены. Они начали стройку, вложив все сбережения и продав Катину квартиру. Два года жили у свекрови, Людмилы Ивановны, в её просторной четырёхкомнатной квартире. Та поначалу восприняла их переезд с прохладцей, но виду не подавала, чтобы не ссориться с сыном.
Дом получился именно таким, о каком мечтала Катя: светлый, с большими окнами, уютной верандой и камином в гостиной. На новоселье собрались все родственники. Людмила Ивановна, расхаживая по комнатам, не скрывала восторга:
— Вот это да, Катюша! — восхищалась она. — Ты молодец, что настояла на этом доме. Теперь заживёте, как в сказке! Я к вам каждые выходные приезжать буду, помогу с хозяйством.
Катя улыбалась, но вскоре её мечты о тихих семейных вечерах у камина разбились вдребезги. Каждую пятницу в их дом, словно по расписанию, заявлялись Людмила Ивановна, её дочь Ольга, зять Павел и их двое детей-подростков.
Вместо спокойных выходных с мужем Катя превратилась в повара, уборщицу и администратора пансионата. Она пыталась поговорить с Алексеем:
— Лёш, я не против гостей, но не каждую же неделю! — умоляла она. — Мы с тобой работаем, устаём, а в выходные я ещё и за всей роднёй ухаживаю. Может, хотя бы раз в месяц их звать?
— И что я должен сказать? — огрызался Алексей. — Что моя мама и сестра тебе мешают? Они обидятся, Катя! Ольга с детьми, Павел — они же не с пустыми руками приезжают, всегда что-то привозят.
— Да не в гостинцах дело! — вздыхала Катя. — Я устаю больше, чем на работе. Ольга вообще не помогает! Дети её после ужина разбегаются, посуду за собой не моют. А твоя мама каждый раз критикует мою готовку: то суп недосолен, то картошка жестковата. Я должна для каждого отдельное меню составлять?
— Сама виновата, — отрезал Алексей. — Жили бы в квартире, никто бы к нам не ездил. Хочешь — сама с ними разбирайся. Я в эти женские разборки не лезу.
Однажды Катя решилась и попросила Ольгу помочь:
— Оля, я сегодня хочу разобрать кладовку. Не могли бы вы с детьми убрать со стола?
Ольга закатила глаза:
— Катя, я только вчера сделала маникюр! Если я начну посуду мыть, всё испорчу. У нас дома посудомойка, я вообще к такому не привыкла. Давай ты сама, ладно?
Катя проглотила обиду. С Людмилой Ивановной она говорить не решилась — та умела одним взглядом заставить чувствовать себя виноватой. Пришлось смириться с наглостью родственников.
Лето прошло в трудах: Катя одна ухаживала за огородом, сажала цветы, собирала урожай. Ни свекровь, ни Ольга даже не предложили помочь. К осени Катя заметила, что Ольга приезжает одна, без мужа. Она не лезла с расспросами, радуясь, что гостей стало меньше. Но вскоре заметила, что Ольга стала раздражительной: срывалась на детей, плакала по вечерам, запираясь в гостевой комнате.
Алексей как-то обмолвился:
— У Ольги с Павлом что-то не ладится. Мама говорит, она застукала его с другой.
— Серьёзно? — удивилась Катя. — Павел же казался таким семейным. Детей обожал, Ольгу на руках носил.
— Ольга — не сахар, — вздохнул Алексей. — Вечно пилит, цепляется к мелочам. Павел, видать, не выдержал.
— И что теперь? Развод? — спросила Катя.
— Не знаю, — пожал плечами Алексей. — У них же дети. Павел вроде не из тех, кто семью бросит.
Но он ошибся. Через неделю Людмила Ивановна примчалась к ним с новостями:
— Лёша, собирайся! Едем за Ольгой и детьми. Павел, гад, выгнал их из дома! Сказал, что квартира его, добрачная, делить нечего. Заявление на развод уже подал, суд через пару дней.
— Кошмар, — покачал головой Алексей. — К себе их заберёшь?
Ludмила Ивановна замялась:
— Нет, Лёша, к себе не могу. Я не хотела говорить, но… у меня мужчина появился. Хочу замуж выйти, личную жизнь устроить. Пятнадцать лет одна, имею право на счастье! Ольга с детьми у вас поживёт. Ты же не бросишь сестру на улице? Ты теперь за неё в ответе!
Катя, услышав это, похолодела. Только этого не хватало! Теперь Ольга с двумя подростками поселится у них насовсем? Прощай, спокойная жизнь! Она отвела мужа в сторону:
— Лёша, как нам быть? Я не выдержу, если они тут жить останутся.
— А что я могу сделать? — рявкнул Алексей. — Мама права, я не могу сестру с детьми на улицу выгнать. Это моя семья, Катя!
Ольга переехала к ним, и жизнь Кати превратилась в кошмар. Золовка, ссылаясь на развод, полностью переложила заботы о себе и детях на невестку. Любая просьба помочь заканчивалась одинаково:
— Катя, мне плохо, всё валится из рук. Ты же знаешь, что я переживаю. Дай мне время прийти в себя!
За три месяца Ольга ни разу не купила продукты, не убралась, не приготовила еду. Зато требовала внимания: то просила свозить её в город к подруге, то в кафе, то на прогулку, чтобы «развеяться».
Катя срывалась. Она, всегда спокойная и терпеливая, начала ссориться с Алексеем:
— Лёша, сколько это будет продолжаться? — спрашивала она. — Ольга не беспомощная, у неё есть деньги! Почему она не снимет квартиру? Я тут не прислуга, чтобы за всеми убирать и всех кормить!
— Хватит, Катя! — злился Алексей. — Ольга — моя сестра, она в беде. Кто ей поможет, если не мы?
— А твоя мама почему не помогает? — возмущалась Катя. — У неё огромная квартира, могла бы взять дочь с внуками к себе! У неё личная жизнь, а у нас что, её нет?
Ссоры становились всё чаще. Однажды, не выдержав, Катя собрала вещи и уехала к подруге в город. Алексей не стал её останавливать, решив, что ей нужно время.
Людмила Ивановна, узнав об уходе невестки, позвонила Кате:
— Молодец, что ушла. Ты, Катя, не прошла проверку на прочность. Не достойна ты моего сына. Подавай на развод, не мучай его.
— Это не вам решать, Людмила Ивановна, — отрезала Катя. — Если бы не ваша дочь и не ваше давление, мы с Лёшей жили бы душа в душу!
— Я только рада, — не унималась свекровь. — Разведётесь, Лёша уедет на заработки, а дом останется Ольге. Ты же не станешь на него претендовать? Участок наш, семейный, а ты только деньги на материалы дала.
Катя бросила трубку. Но слова свекрови задели её. Она решила бороться за свою семью. Через неделю Катя вернулась домой и поставила Алексею ультиматум:
— Лёша, я люблю тебя, но так дальше нельзя. Ольга с детьми должна уехать. Я не против помогать, но жить с нами они не будут.
Алексей задумался. Он тоже устал от капризов сестры и постоянных ссор. В тот же вечер он поговорил с Ольгой и матерью. Ольга, к удивлению, не стала спорить — она уже нашла работу и начала снимать квартиру. Людмила Ивановна пыталась возражать, но Алексей был непреклонен:
— Мама, ты хотела счастья для себя. А я хочу счастья для своей семьи. Катя — моя жена, и я её не потеряю.
Ольга с детьми переехала, а Катя с Алексеем начали всё с чистого листа. Они установили границы: родственники теперь приезжают только по приглашению, не чаще раза в месяц. Людмила Ивановна обиделась, но смирилась.
А Катя, сидя на веранде своего дома с чашкой чая, наконец-то почувствовала то, о чём мечтала: тишину, покой и любовь. В саду зацвели её любимые пионы, а на горизонте заалел закат. Впервые за долгое время она улыбнулась, зная, что их с Алексеем дом — это их крепость, которую они отстояли вместе.
