Диана 
Когда в старом доме заскрипела половица, словно предвещая бурю, Анна невольно обернулась, и её сердце замерло: на пороге комнаты, будто грозовая туча, стояла свекровь, Елена Павловна, с глазами, полными холодного гнева. Её аккуратно уложенные волосы, обычно собранные в строгий пучок, сегодня растрепались, придавая женщине вид разъярённой львицы, готовой к прыжку.
— Опять за своими картинками сидишь? – голос Елены Павловны резал, как ледяной ветер. – Когда ты уже делом займешься? Целыми днями за компьютером, а в доме ни уборки, ни ужина! Думаешь, твой муж должен один за всех горбатиться?
Анна сжала кулаки, стараясь сохранить спокойствие. Тон свекрови был невыносим, но она не хотела поддаваться на провокацию. Её работа дизайнера приносила доход, хоть и не всегда стабильный, но Елена Павловна никогда не интересовалась этим, считая её труд пустой тратой времени.
— Елена Павловна, я работаю, как умею, – сдержанно ответила Анна, стараясь не сорваться. – А если вас что-то не устраивает, давайте обсудим это спокойно. Может, кофе выпьем?
— Кофе? – свекровь фыркнула так, что её голос эхом разнёсся по комнате. – Ты мне тут с кофе зубы не заговаривай! Пока мой сын тянет весь дом, твоя бабка, эта старуха, только и делает, что над своими цветочками в саду трясётся! Никакой пользы от неё, только место занимает!
Эти слова ударили Анну, словно пощёчина. Она могла стерпеть нападки на себя, но оскорбления в адрес бабушки, Марии Ивановны, были невыносимы. Бабушка была её опорой, человеком, который вырастил её, жертвуя всем ради внучки.
— Вы забываетесь, Елена Павловна, – голос Анны дрожал от сдерживаемого гнева. – Этот дом принадлежит моей бабушке. Она пустила нас всех сюда, не требуя ни копейки. Как вы смеете говорить о ней в таком тоне?
Елена Павловна прищурилась, её губы искривились в презрительной усмешке. Казалось, она годами копила обиды, и теперь они вырывались наружу, словно ядовитый поток.
— А что такого? Живу здесь, потому что свою квартиру сдаю, а деньги в семью вкладываю! – свекровь повысила голос. – А твоя бабка? Сидит на своей пенсии, как курица на яйцах! Пусть делится, раз мы все тут живём. Или она думает, что её цветочки важнее нашего блага?
Анна встала, её глаза горели. Она больше не могла молчать. Внутри всё кипело от возмущения, но она старалась говорить твёрдо, не позволяя эмоциям взять верх.
— Вы серьёзно? Бабушка всю жизнь работала, растила меня одна, а теперь должна отдавать вам свои деньги? Это её пенсия, её право! А вы… вы просто перегибаете все границы!
Елена Павловна упёрла руки в бока, готовясь ответить, но в этот момент входная дверь скрипнула, и в дом вошёл Павел, муж Анны. Его лицо, усталое после рабочего дня, тут же напряглось, когда он услышал повышенные тона.
— Что за шум? – спросил он, бросая сумку на пол. – Опять ссоритесь?
Елена Павловна тут же оживилась, словно почуяла союзника. Она шагнула к сыну, театрально всплеснув руками.
— Паша, ты только послушай, как твоя жена со мной разговаривает! Я ей про семью, про общий бюджет, а она мне хамит! И про бабку её молчу – сидит, деньги копит, а нам ни копейки! Это нормально, по-твоему? Мы же её кормим, поим, а она только цветы свои поливает!
Павел нахмурился, переводя взгляд на Анну. Она замерла, надеясь, что муж хоть раз встанет на её сторону. Но его слова разбили эту надежду вдребезги.
— Ань, мама права, – устало произнёс он. – Мы одна семья. Бабушка живёт с нами, пользуется всем. Почему бы ей не скидываться? Это же не сложно.
Анна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она смотрела на мужа, не веря своим ушам. Неужели он действительно так думает? Неужели не видит, как несправедливы эти требования?
— Павел, ты серьёзно? – тихо спросила она, её голос дрожал. – Ты правда считаешь, что бабушка должна отдавать свою пенсию? Она и так пустила нас в свой дом, не требуя ничего взамен!
— Ань, не начинай, – отрезал Павел. – Мама правильно говорит: все должны вносить вклад. А то несправедливо выходит.
Анна закрыла глаза, чувствуя, как слёзы подступают к горлу. Она всегда знала, что Павел часто прислушивается к матери, но не думала, что его зависимость от её мнения так велика. В этот момент она поняла, что больше не может терпеть.
— Хорошо, – медленно произнесла она, поднимая взгляд. – Если вы оба так считаете, то я скажу прямо: я не позволю вам обижать мою бабушку. Это её дом, и она имеет право жить в нём так, как хочет. А если вам это не нравится… – Анна сделала паузу, собираясь с силами, – то собирайте вещи и уходите.
Елена Павловна ахнула, а Павел замер, словно не веря своим ушам. Никто не ожидал от Анны такой решительности. Она всегда старалась избегать конфликтов, особенно со свекровью, но сейчас её терпение лопнуло.
— Ты что, с ума сошла? – воскликнула Елена Павловна, её голос сорвался на визг. – Ты нас выгоняешь? Из-за какой-то старухи?
— Нет, – твёрдо ответила Анна. – Я защищаю свою семью. Бабушка – моя семья. А вы… вы только разрушаете всё, что мне дорого. Павел, я любила тебя, но не могу жить с человеком, который не уважает ни меня, ни мою бабушку. Выбирай: либо мы с ней, либо твоя мама и её требования.
Павел молчал, опустив голову. Елена Павловна, напротив, покраснела от гнева и уже открыла рот, чтобы выплеснуть новую порцию обвинений, но Анна подняла руку, останавливая её.
— Хватит, – сказала она. – Я всё сказала. Собирайте вещи. Я больше не хочу вас здесь видеть.
Она развернулась и вышла из комнаты, оставив свекровь и мужа в оцепенении. Сердце колотилось, но Анна знала, что поступила правильно. Она защитила свою бабушку, своё достоинство и своё право на спокойную жизнь.
Вечером, когда сумки Елены Павловны и Павла уже стояли у порога, свекровь не удержалась от последнего ядовитого выпада.
— Пожалеешь, Анна! – прошипела она. – Будешь локти кусать, когда поймёшь, что потеряла! Мой сын – золото, а ты его не ценишь!
— Время покажет, – холодно ответила Анна, закрывая за ними дверь.
Войдя в комнату бабушки, она увидела Марию Ивановну, сидящую у окна с книгой. Старушка подняла глаза и мягко улыбнулась.
— Ты молодец, Анечка, – тихо сказала она. – Я всё слышала. Не хотела вмешиваться, но ты сделала правильно. Такие люди, как Елена, только разрушают семьи. А Павел… если он не может иметь своего мнения, то тебе с ним не по пути.
Анна присела рядом, взяла бабушкину руку и крепко сжала её.
— Бабуль, ты для меня – всё. Я никогда не позволю никому тебя обижать. Мы справимся, вдвоём.
Мария Ивановна кивнула, и её глаза заблестели от слёз. Впервые за долгое время Анна почувствовала облегчение. Она знала, что поступила правильно, даже если это означало конец её брака.
Спустя несколько месяцев Анна подала на развод. Елена Павловна пыталась настоять на разделе имущества, требуя компенсацию за бытовую технику, купленную на «общие» деньги, но Анна, не желая затягивать конфликт, согласилась выплатить свою долю. Ей хотелось раз и навсегда оборвать все связи с прошлым.
Жизнь Анны заиграла новыми красками. Она погрузилась в работу, взяла несколько крупных заказов и начала откладывать деньги на ремонт старого дома, который теперь принадлежал только ей и бабушке. Мария Ивановна, вдохновлённая решимостью внучки, оживилась: они вместе пересаживали цветы, читали книги по вечерам и даже завели маленького щенка, который наполнил дом радостным лаем.
Однажды, работая над очередным проектом, Анна получила письмо от нового клиента – молодого архитектора, который восхитился её дизайнами. Их переписка быстро переросла в дружбу, а затем – в нечто большее. Он уважал её независимость, восхищался её силой и обожал слушать истории Марии Ивановны о старых добрых временах. Анна впервые за долгое время почувствовала, что её сердце снова открыто для любви.
А что до Павла? Через год до Анны дошли слухи, что он женился на женщине, которая оказалась ещё более властной, чем его мать. Елена Павловна теперь жила в тени новой невестки, которая диктовала свои правила. Анна лишь улыбнулась, узнав об этом. Каждый получил то, что заслужил. А она… она обрела свободу, семью и надежду на новое начало.
