Диана 
Вика стояла в дверях гостиной, её голос дрожал от ярости, а руки сжимались в кулаки.
— Она там, да? В твоей машине? Прямо у нашего дома?! — слова вырывались из неё, как раскалённые угли, обжигая всё вокруг.
Максим, её муж, даже не поднял глаз. Он методично рылся в ящике письменного стола, будто искал что-то невероятно важное. Его спокойствие только подливало масла в огонь.
— Что ты там копаешься? Там только мои бумаги и детские свидетельства! — Вика шагнула ближе, её тёмные волосы растрепались, а под глазами залегли тени усталости.
— Договор на машину. Не видела? — Максим наконец повернулся, его голос был ровным, почти ленивым, словно он спрашивал о погоде. Но Вика знала: он не ночевал дома. Она знала, где он был. И с кем.
— Нет, не видела! — она скрестила руки, пытаясь удержать себя от желания броситься на него. — Ты привёз её сюда? К нам?
Максим пожал плечами, его губы тронула холодная усмешка.
— Не к нам. Она в машине. У ворот.
— Наглец! — Вика рванулась к нему, замахнувшись, но Максим ловко перехватил её запястье. Его пальцы сжали её руку, не сильно, но достаточно, чтобы она замерла.
— Не смей, — тихо, но угрожающе произнёс он, глядя ей прямо в глаза.
Вика вырвала руку и отступила к дивану. Её ноги подкосились, и она рухнула на мягкие подушки, закрыв лицо руками.
— Зачем ты так со мной? — её голос сорвался на шёпот. — Что я тебе сделала?
Максим молчал. Он смотрел на неё, но в его взгляде не было ни капли тепла. Вика чувствовала, как её мир рушится. Она довела себя до предела: срывы на детях, крики на мать, злость, которая сжигала её изнутри. Она знала, что Максим изменяет ей, почти не скрываясь. И всё же она оставалась. Почему?
В посёлке всё знали. Соседи, знакомые, даже кассирша Света из местного магазина не раз шушукалась с покупателями:
— Максим-то, из дома на Лесной, совсем другой стал. Похудел, подтянулся, глаза горят. А Вика? Как ведьма — волосы дыбом, вечно орёт.
Ещё год назад они были образцовой парой. Максим — заботливый отец, мастер на все руки, Вика — душа родительского комитета в школе, всегда с улыбкой, всегда ухоженная. Но что-то сломалось. Теперь Максима видели с молодой девушкой — яркой, как вспышка, и юной, лет на двадцать его моложе.
— Ну, лет восемнадцать ей, не больше, — качала головой Света за прилавком. — А Вика терпит. Как так можно?
Никто не понимал, почему она не уходит.
— Я уезжаю, — бросил Максим, направляясь к двери.
Вика вскочила, преграждая ему путь. Её глаза покраснели, дыхание сбилось.
— Не пущу!
— Что, мне её сюда пригласить? В нашу спальню? — его голос был пропитан ядом.
Вика застонала, словно от удара, и отступила. Максим прошёл мимо, даже не взглянув на неё.
Из комнаты вышел их старший сын, Артём. Увидев отца, он робко спросил:
— Пап, а мы поедем на выходных в лес? Ты обещал.
— Конечно, сын, — Максим подмигнул, но в его улыбке было что-то натянутое. — Готовь рюкзак.
— Поедет он! — Вика подлетела к сыну, её голос дрожал от злости. — Бросит свою… и примчится!
Максим остановился. Его взгляд был таким тяжёлым, что Вика осеклась.
— Хватит устраивать цирк при ребёнке, — бросил он и вышел, хлопнув дверью.
— Ну что, моя звёздочка? — Максим сел в машину, наклоняясь к пассажирке. — Заждалась?
Девушка, Алина, с длинными светлыми волосами и ярко накрашенными губами, кокетливо отвернулась.
— Скучала? — он потянулся к ней, но она отстранилась, надув щёчки.
— Не начинай, — буркнула она.
Максим рассмеялся, двумя пальцами приподнял её подбородок и поцеловал, не обращая внимания на её сопротивление. Машина тронулась, и они помчались к огням города, оставляя за собой тишину пригорода.
— Куда едем? — спросила Алина, поправляя платье.
— Снял квартиру на выходные. Будем там.
— Опять квартира? — она скривилась. — Не ресторан, не клуб?
— Моя звёздочка, тебе двадцать, а капризничаешь, как принцесса, — усмехнулся Максим, положив руку ей на колено. — Наслаждайся моментом.
Алина убрала его руку, глядя в окно.
— Зачем ты привёз меня сюда? Чтобы все видели? Чтобы твоя жена узнала?
— Она и так знает, — равнодушно ответил он. — Ей всё равно.
— Серьёзно? — Алина посмотрела на него с недоверием.
— Серьёзно. — Максим улыбнулся, но в его улыбке было что-то хищное. — Закажи нам что-нибудь вкусное, а я пока отвезу тебя в наш маленький рай.
Максим познакомился с Алиной в кафе. Её звонкий смех и яркая улыбка притягивали взгляды. Ей было девятнадцать, она была разведена, с маленькой дочкой и кучей амбиций. Максиму не нужна была любовь — ему нужна была искра, которая вернёт его к жизни. И Алина стала этой искрой.
Он не обещал ей ничего серьёзного. Рассказывал о своих детях, о сыне Артёме, которого обожал. Алина не понимала, зачем он с ней, если у него есть семья. Но каждый раз, когда она задавала этот вопрос, Максим отшучивался и переводил тему.
Они могли переписываться ночью.
«Ты не дома?» — писала Алина.
«Дома. Вика спит рядом, — отвечал он, добавляя смайлики. — Ей плевать».
«Не пиши сейчас».
«Пишу, когда хочу».
Спустя полгода Алина не выдержала.
«Я хочу расстаться», — написала она поздним вечером.
«Ладно», — коротко ответил Максим и остался дома.
Вика сидела на диване, глядя в пустоту. Дети уже спали.
— Максим, давай поговорим, — тихо сказала она, когда он вошёл в гостиную. — Хватит. Я не могу так больше. Прости меня.
— Прости? — он усмехнулся, но в его голосе была горечь. — Ты думаешь, это так просто?
— Я знаю, что виновата, — Вика подняла на него глаза, полные слёз. — Я всё испортила. Но дети… они всё видят.
— Они не всё знают, — отрезал Максим.
— Я знаю, как ты её зовёшь. «Звёздочка». Меня ты так никогда не называл.
Максим расхохотался, но смех был злым.
— А ты кормила меня сказками! Думаешь, я забыл?
Вика опустила голову. Год назад она призналась ему в самом страшном. Артём, их старший сын, не был его ребёнком. Она сама не знала, как так вышло. Один раз, одна ошибка — случайная ночь с коллегой, о которой она жалела всю жизнь. Максим был в командировке, они только поженились. Она думала, что это останется в прошлом. Но правда выплыла, как яд, отравляя всё вокруг.
— Ты врала мне тринадцать лет! — Максим сжал кулаки, его голос дрожал. — Артём — мой сын, моя гордость! А ты… ты всё разрушила!
— Я не знала, — прошептала Вика, вытирая слёзы.
— Не знала? — он шагнул к ней, его глаза горели. — Ты спала с другим, а я пахал, чтобы у вас всё было!
— Разведись со мной, — выдавила она.
— Нет, — отрезал он. — Ты будешь жить с этим. Я буду звать каждую «звёздочкой», буду делать, что хочу. А ты будешь молчать.
Он ушёл в комнату Артёма и остался там, сидя в темноте, глядя на спящего сына. Он искал в его лице черты того, другого, но видел только своего мальчика.
После Алины были другие. Катя, Маша, Ольга — каждая приносила Максиму короткую вспышку жизни, но ни одна не задерживалась надолго. Вика терпела, пока не сломалась.
Однажды ночью она собрала вещи — свои и детей — и уехала. Максим вернулся в пустой дом. На столе лежала записка:
«Я больше не могу. Прости».
Он смял бумагу и выбросил. Но в тот же день вспомнил, что обещал Артёму поехать в лес. Он набрал номер Вики, но она не ответила.
Месяцы шли. Вика подала на развод. Они не обсуждали причину — оба молчали, словно договорились хранить тайну. Дети думали, что родители просто устали друг от друга.
Максим остался один. Круговорот женщин прекратился. Ольга, последняя из его «звёздочек», неожиданно осталась. Она была старше других, с ней можно было говорить о жизни, а не только растворяться в страсти. Через год она переехала к нему.
С детьми Максим виделся регулярно. Вика с детьми сняла квартиру в городе. Она не просила алиментов, но Максим переводил деньги — для всех троих, не разделяя. Артём по-прежнему ездил с ним в лес, и Максим, глядя на сына, чувствовал, что любит его так же сильно, как раньше.
Но Вику он не простил. Её предательство разбило что-то в нём навсегда.
Однажды, сидя у костра с Артёмом, Максим вдруг сказал:
— Знаешь, сын, жизнь — как этот лес. Иногда кажется, что ты заблудился, но если идти вперёд, найдёшь дорогу.
Артём кивнул, не понимая, о чём говорит отец. А Максим смотрел на звёзды и думал, что, может быть, однажды он тоже найдёт свою дорогу. Не «звёздочку», а что-то настоящее.
