Диана 
— Я подал заявление. И на развод, и на раздел. Ты же понимаешь, что половина квартиры теперь моя?
Сергей произнёс это ровным голосом, как будто обсуждал расписание автобусов.
Ирина замерла на месте. Он сидел за обеденным столом, облокотившись на спинку стула, перед ним аккуратно лежала папка с документами. Он чуть наклонился вперёд, его глаза скользили по её лицу, выискивая реакцию.
— Ты… серьёзно? — её голос дрогнул, но она тут же справилась. — Ты ведь пальцем не пошевелил, чтобы заработать на неё. Ни копейки!
Он пожал плечами.
— Мы были женаты, Ирочка. Всё, что куплено в это время — общее. Закон такой.
Его тон был медовый, с примесью иронии. Она заметила, как он нервно постукивает пальцем по краю папки. Он старался выглядеть уверенным, но внутри явно бушевало волнение. Однако это было ничто по сравнению с тем, что творилось в её груди.
А ведь это утро начиналось с радости. СМС от агентства: «Поздравляем, сделка завершена». Она не могла сдержать слёз. Столько лет борьбы — и вот, её собственное пространство. Дом, где нет приказов, упрёков и косых взглядов.
Особенно взглядов Валентины Павловны — матери Сергея. Властной, холодной женщины, для которой Ирина всегда была «пришлой». Каждое утро та начинала с претензий: то кофе не тот, то бельё не там, то «ты опять забыла, как мой Серёжа любит картошку».
— Иришка, родная, — тянула она голосом, в котором фальшь сквозила между фраз. — Лучше бы детей рожала, чем квартиры покупала. Вон у Ларисы уже второй…
Ирина терпела. Работала графическим дизайнером, брала заказы по ночам, откладывала до последнего рубля. Сергей считал её мечты «глупыми фантазиями».
— Нам и так неплохо. Мама всё делает. А ты — с этими твоими заморочками.
Но когда знакомая риэлтор сообщила, что освободилась уютная квартира в доме у парка, Ирина сорвалась с работы и уже через день подписала договор. Светлая гостиная, просторная кухня, и главное — тишина. Это была победа.
Теперь он хотел отобрать её.
Она молча сжала чашку с остывшим чаем. В углу тикали часы, отмеряя секунды её прошлой жизни. Сергей сидел, как актёр на сцене, ожидая аплодисментов.
Вошла Валентина Павловна.
— Серёжа, всё обсудили? — её голос был медовым, но глаза — стальными.
Ирина подняла взгляд.
— Вы знали?
Та кивнула, даже не моргнув.
— Это для твоего же блага. Без нервов, по-хорошему.
Ирина рассмеялась. Горько. Эти люди не знали, что значит строить своё будущее своими руками. Для них она — временное неудобство. Но она знала, чего стоила каждая стена этой квартиры. И просто так не сдастся.
Утром она была в банке.
— Нужны все движения по счёту за последние три года.
— Конечно. Подождите минуту, — девушка за стойкой исчезла в архиве.
Документы были красноречивее любых слов: деньги — из наследства бабушки, переведённые на её личный счёт. Никаких «общих» средств. Ремонт — за её же счёт. Каждый чек подтверждал это.
В тот же день Ирина пошла к адвокату.
— У вас всё в порядке. Наследственное имущество разделу не подлежит.
— Но они уверены, что смогут меня дожать.
— Пусть думают. У них слова. У нас — бумаги.
Она собирала каждый договор, каждый чек. За несколько дней досье стало толще, чем Сергей ожидал.
В суде они снова попытались договориться.
— Половина — и вопрос закрыт, — мурлыкала Валентина Павловна.
Ирина только усмехнулась и прошла мимо.
Заседание длилось недолго. Судья внимательно изучил документы, поднял глаза и произнёс:
— Исковые требования ответчика отклоняются. Квартира принадлежит истице.
Сергей побледнел. Мать попыталась что-то прошептать ему, но было поздно.
На улице Ирина вдохнула полной грудью. Ветер трепал волосы, но в голове было спокойно.
Прошло полгода.
Она снова увидела Валентину Павловну — у стойки в аптеке.
— Ириночка, мы о тебе вспоминаем… как ты?
— Отлично, — мягко улыбнулась она и пошла дальше.
Иногда победа — это не суд и не квартира. А право просто пройти мимо. Без слов. Без боли.
Ирина вышла из аптеки и вдохнула воздух весеннего утра. Всё впереди.
