Диана 
Словно вихрь, утренний хаос закружил Лену в водовороте мелких катастроф. Был обычный вторник конца сентября, но всё пошло наперекосяк. Старших сыновей, Максима и Илью, она отвела в школу, а младшего, пятилетнего Тимура, оставила в детском саду с любимой воспитательницей Верой Ивановной. Вера Ивановна была настоящей волшебницей: только она могла укротить бурю эмоций Тимура, который в других садах устраивал такие концерты, что стены дрожали. Даже его любимая футболка с динозавром не спасала — стоило увидеть раздевалку, и он начинал вопить, будто его уводили в пещеру к настоящим тираннозаврам. Лена перепробовала всё: уговоры, обещания игрушек, даже разрешила брать в сад плюшевого трицератопса. Ничего не помогало, пока не появилась Вера Ивановна.
Они встретились случайно в парке. Тимур, в своей динозавровой футболке, рыдал из-за упавшего мороженого. Вера Ивановна присела рядом, что-то тихо сказала ему, и он, вытирая слёзы, начал рассказывать ей про птеродактилей. Лена только рот открыла, когда сын, обычно такой упрямый, послушно взял женщину за руку и пошёл с ней к каруселям.
— Простите, он обычно не такой, — выдавила Лена, краснея.
Вера Ивановна лишь улыбнулась:
— А какой сад посещает наш юный палеонтолог?
Лена призналась, что никакого — все сады заканчивались истериками. Так Тимур попал к Вере Ивановне. Конечно, он всё ещё мог устроить сцену, но теперь это были скорее лёгкие капризы, а не конец света. Вот и сегодня он умудрился прыгнуть в лужу прямо перед садом, испачкав новые кроссовки, которые Лена выбирала с такой любовью. Для третьего сына обновки были редкостью — обычно он донашивал вещи братьев.
Но лужа была не единственным испытанием утра.
За завтраком Максим, старший, небрежно бросил:
— Мам, тебя в школу вызывают.
— Что ты опять натворил? — Лена устало вздохнула.
— Да ничего страшного, — сын пожал плечами, но глаза его искрились. — Я просто спрятался в учительском кабинете и включил музыку через колонку. Учительница чуть не упала, а потом отменила урок. Она в порядке, я проверил.
Лена закатила глаза и посмотрела на мужа, Гришу.
— Может, ты сходишь? Я уже не знаю, что с ними говорить.
Гриша отмахнулся:
— У меня совещание, Лен. Ты же знаешь, работа.
— А у меня, думаешь, нет дел? — вспыхнула она. — Если бы ты хоть раз помог с детьми, я бы тоже могла работать!
— Твоя галерея? — фыркну он. — Это не работа, а хобби. Копейки какие-то. Лучше няню найми, если хочешь.
Лена почувствовала, как обида сжимает горло. Её мечта работать в галерее, организовывать выставки, казалась Грише пустяком. Будто её призвание ничего не стоило. Они поругались, средний сын Илья начал нервно моргать — старый тик вернулся, несмотря на все походы к психологам. Лена сделала вид, что конфликт исчерпан, пообещала сходить в школу, и Илья немного успокоился.
Но утро продолжало сыпать сюрпризы. Расстроенная, Лена села в автобус, не проверив номер. Только через несколько остановок она поняла, что едет в противоположную сторону от студии танцев, куда записалась, чтобы «найти гармонию». Танцы, конечно, не помогали — Лена чувствовала себя неуклюжей, а тренер, грациозная Алина, однажды мягко намекнула:
— Елена, есть курсы тайм-менеджмента. Они помогут вам всё успевать.
Слово «успевать» резануло, как нож. Лена всю жизнь старалась успеть: вовремя закончила институт, вовремя родила детей, вовремя строила семью. Но где-то в этой гонке она потеряла себя.
— Выходите? — спросил мужчина в сером пальто, протискиваясь мимо её сумки с ковриком для танцев.
— Да, — буркнула Лена, хотя не собиралась.
Она вышла на незнакомой остановке, растерянно глядя на серый город. Вдалеке виднелся вокзал, а рядом — автобус с табличкой «Санкт-Петербург». Сердце ёкнуло. Лена не думала, просто шагнула вперёд, подошла к водителю и спросила:
— Билет можно купить?
Оказалось, можно. Место у окна тоже нашлось. Она села, закрыла глаза и выдохнула. Питер. Почему бы и нет? Один день ничего не изменит.
В автобусе Лена уснула — сказалась ночь, проведённая за шитьём костюма для Ильи на школьный конкурс «Осень золотая». Проснулась она уже на подъезде к Питеру. Телефон, конечно, сел — она забыла зарядить его утром. Сначала Лена запаниковала: вдруг дети или Гриша будут звонить? Но потом подумала: «Может, так даже лучше».
Питер встретил её мелким дождём. Лена не взяла зонт, но дождь её не пугал — наоборот, он казался союзником, смывающим усталость. Она бродила по набережным, сворачивала в переулки, вдыхала сырой воздух. В кафе на Литейном заказала латте и эклер, впервые за день вспомнив, что не ела. За соседними столиками кипела жизнь: студенты с ноутбуками, пара, спорящая о фильмах, компания, обсуждающая проект. Лена вдруг остро почувствовала зависть. У них есть дела, цели, жизнь. А она? Она тянет дом, детей, мужа, который не видит её. Мама бы поняла, но её уже три года нет. А свекровь только жалуется на здоровье, хотя Лена видела, как та бодро танцует на свадьбе племянника.
Внезапно Лена решила: она поедет в Русский музей. Билет, купленный год назад, ещё действовал. Там, среди картин, время остановилось. Она бродила по залам, забыв о часах, пока голод не напомнил о себе. Вспомнился ресторанчик на Васильевском, где они с Гришей и детьми ели потрясающие пельмени. Туда она и направилась.
Но в автобусе, полном людей, Лена вдруг осознала, что натворила. Бросила всех. Гриша, наверное, сходит с ума. Дети ждут её. Зачем она вообще сюда поехала? От голода и паники кружилась голова. На остановке она решила: поест, найд。上
System: You are Grok 3 built by xAI.
закажет еду, найдёт зарядку и позвонит Грише. Надо только придумать, как объяснить этот побег.
В ресторане Лена выбрала огромный бургер, но, достав кошелёк, обнаружила, что он исчез. Сумка, карманы — пусто. Видимо, вытащили в толпе.
— Можно переводом? — предложил парень за кассой.
Лена достала телефон, но он не включался.
— Зарядка для такого есть? — с надеждой спросила она.
Парень покачал головой:
— У меня только для андроида, извините.
Слёзы подступили к горлу. Лена пробормотала извинения и выбежала на улицу. Надо найти зарядку, повторяла она, бродя от кафе к кафе. Но никто не мог помочь. Купить новую? Денег нет. Почему она не запомнила номер Гриши или сыновей? Цифры всегда путались в её голове, не то что стихи или мелодии.
Усталость навалилась тяжёлым грузом. Лена дошла до набережной, где Нева отражала огни города. Дождь прекратился, но телефон всё равно не включался. Она сидела, глядя на воду, когда вдруг почувствовала толчок — мальчишка лет семи, бежавший с криком, врезался в неё. Телефон вылетел из рук, блеснул в воздухе и канул в реку. Мать ребёнка набросилась на Лену:
— Следи за дорогой, женщина!
Лена хотела объяснить, но слова застряли. Она извинилась и отошла к скамейке, подальше от прохожих. Напротив сидел парень с фиолетовой чёлкой, пирсингом в брови и угрюмым взглядом. Лена, испачканная после падения, тронула лоб — шишка набухала, но крови не было.
Парень молча протянул ей влажные салфетки.
— Спасибо, — пробормотала Лена, вытирая грязь с куртки.
Слёзы хлынули потоком. Она не могла их остановить.
— Эй, ты в порядке? — спросил парень.
Лена, сама не понимая почему, выложила всё: побег, украденный кошелёк, утонувший телефон. Он слушал, не перебивая, а потом достал из рюкзака деньги.
— На «Ласточку» хватит. Успеешь к ночи домой.
Лена замерла, не веря.
— Я верну, дай номер!
— Не надо, — усмехнулся он. — Но могу дать номер, если хочешь.
Она смутилась, чувствуя себя глупо.
— Я замужем.
— Слышал, — хмыкнул он. — Такси вызову, до вокзала довезёт.
Он заказал машину, вручил Лене бумажку с номером телефона.
— Пиши, если что. Деньги — забудь.
В порыве, которого сама не ожидала, Лена чмокнула его в щёку и тут же покраснела. Бумажку она, впрочем, выбросила, едва сев в такси.
На поезд успела чудом. Всю дорогу пыталась вспомнить хоть один номер — мужа, сыновей, подруги. Безуспешно. Ничего, приедет и разберётся.
Дома было тихо. Гриша спал на кухне, уронив голову на руки. Рядом стояла пустая кружка из-под кофе. Лена коснулась его плеча, он вздрогнул, поднял мутные от усталости глаза.
— Лена? Где ты была? Я чуть с ума не сошёл!
Она села рядом, тронула шишку на лбу.
— Не знаю. Очнулась на набережной, телефон утонул. Вот…
Гриша внимательно осмотрел её, словно искал раны.
— Украли, да?
— Наверное, — соврала она, чувствуя укол вины.
Он обнял её, крепко, как давно не обнимал.
— Я думал, ты ушла от нас.
— Глупый, — Лена улыбнулась, гладя его по голове. — Куда я без вас?
— Прости, что утром… Я погорячился.
— Это я погорячилась, — тихо сказала она. — Гриш, можно я выйду на работу? В галерею?
Он отстранился, посмотрел с удивлением.
— Серьёзно? После всего этого ты о работе?
— Ну а что? Жизнь продолжается.
Гриша рассмеялся, и напряжение спало.
— Ладно, иди. Но сначала к врачу. Шишка у тебя нехилая, надо проверить. А с Максимом я разобрался — учительница права, ему нужен отец, а не только ты.
— Правда? — Лена оживилась.
— Ага. И Тимура я забрал. Вера Ивановна, кстати, сказала, что он сегодня был паинькой.
— Ты шутишь?
— Не-а. Может, я не такой уж плохой отец.
Лена прижалась к нему, чувствуя, как тепло разливается по груди. Телефон жалко, но это ерунда.
— Я вас люблю, — прошептала она.
Голова ныла, но в душе было легко. Этот странный день перевернул что-то внутри. Она больше не потеряется — ни в Питере, ни в своей жизни.
А на следующий день, стоя в очереди к врачу, Лена вдруг вспомнила картину из Русского музея — женщина, глядящая в даль, полная надежды. И впервые за долгое время Лена почувствовала себя такой же.
