Диана 
Кофе пах так, будто в нём растворились все звёзды южного неба, но Маша всё равно не могла улыбнуться. Она стояла за стойкой кафе, механически протирая чашки, пока её мысли кружились вокруг дома, который стал для неё ловушкой. Год назад, когда она выходила замуж за Антона, всё казалось другим: тёплый приём его родителей, их просторный дом в Сочи, обещания новой жизни. Тогда Маша видела в этом шанс начать заново, но теперь каждый день был как шаг по тонкому льду.
До свадьбы Маша встречалась с родителями Антона всего пару раз. Первый — в уютном кафе, где Антон, сияя, представил её как будущую жену. Второй — за неделю до торжества, когда его мать, Елена Павловна, вручила Маше старинный браслет с сапфирами. «Фамильная ценность», — сказала она с улыбкой, но Маша чувствовала, что украшение больше похоже на оковы, чем на подарок. Оно не сочеталось с её платьем, но отказаться было невозможно.
— Что скажешь, если мы переедем к моим в Сочи? — спросил Антон спустя год брака.
Его голос дрожал от напряжения. Работу он потерял, сбережения испарились из-за сомнительной сделки, и Антон выглядел так, будто мир рушится. Маша, привыкшая довольствоваться малым, согласилась. Не ради денег, а ради него — чтобы он снова улыбнулся.
Дом родителей Антона был огромным, с потёртым шармом старины. Елена Павловна, встретив их, устроила Маше экскурсию: показала скрипучую лестницу, пыльные картины, уютный сад с мандариновыми деревьями.
— Ты теперь дома, Машенька, — сказала она, обнимая её. — Я на работе сутками, а тут такой беспорядок. Вдвоём мы быстро всё наладим, правда?
Маше это понравилось. Она обожала приводить в порядок пространство: переставлять мебель, подбирать шторы, создавать уют. А ещё её тронуло, что её приняли как родную. Совсем не как родители её бывшего парня, Никиты, которые смотрели на неё с холодным прищуром, будто она недостойна их сына.
Отец Антона, Виктор Сергеевич, был фигурой загадочной. Бывший инженер, он вдруг решил стать писателем и целыми днями запирался в кабинете, работая над романом о казаках. Но вскоре после приезда Маши его график изменился.
— Что ты, красавица, одна скучаешь? — сказал он как-то утром, появляясь на кухне. — Давай чайку попьём.
Елена Павловна уехала в свою школу, Антон начал работать на новом месте, а Маша, как и обещала, взялась за уборку. Чай с Виктором Сергеевичем был приятным перерывом, но на следующий день он вышел не только на чай, но и на обед.
— Давай я тебе с готовкой помогу, — предложил он, подходя слишком близко.
Его поведение насторожило Машу. Он то касался её руки, то хлопал по плечу, то случайно задевал, проходя мимо. «Просто общительный», — успокаивала она себя. Но вскоре это стало невозможным игнорировать. Стоило Антону и его матери выйти за порог, как Виктор Сергеевич оказывался рядом, будто тень. Маша чувствовала себя загнанной в угол.
Она не знала, как реагировать. Скромная по натуре, она никогда не умела резко ставить людей на место. Рассказать Антону? Он и так измотан новой работой. Обратиться к свекрови? Смешно — жаловаться на её мужа. В итоге Маша решила найти работу, чтобы реже оставаться дома.
Её профессия — бухгалтер — никогда не приносила радости. Мать настояла на этом образовании, но Маша сбежала из офиса через полгода, задыхаясь от скуки. В студенчестве она подрабатывала бариста, и это ей нравилось куда больше. В кафе в центре Сочи её взяли сразу — опыт и обаятельная улыбка сделали своё дело.
Антон, узнав о её решении, нахмурился.
— Мы с мамой думали, ты будешь домом заниматься, — сказал он. — И вообще, я хочу, чтобы жена встречала меня с ужином, а не бегала по кафе.
— Я всё успею, — заверила Маша. — Возьму дневные смены, буду готовить заранее. И кредит быстрее закроем.
Елена Павловна тоже была недовольна: «Кто теперь за домом следить будет?» Виктор Сергеевич молчал, но его взгляд был красноречивее слов — он смотрел на Машу так, будто она предала его лично.
Работа не избавила от проблем. Виктор Сергеевич находил способы вторгаться в её пространство: то заходил в их спальню под предлогом поиска ручки, то усаживался на диван и начинал болтать, пока Маша, в одной футболке, неловко прикрывалась. Антон ничего не замечал, а когда Маша начала спать в толстовке и штанах, даже возмутился:
— Это что, теперь из-за папы так одеваться будешь? Это его дом, он может заходить, куда хочет.
Маша была ошарашена. В её семье такое поведение сочли бы неуместным, но Антон, похоже, считал это нормой. Она вспомнила родителей Никиты — те всегда стучались, даже когда она гостила у них. Тогда их строгость раздражала, а теперь казалась знаком уважения.
С Никитой Маша познакомилась на первом курсе. Он был старше, не красавец, но его юмор и доброта покорили её. Узнав, что его семья вращается в элитных кругах, Маша почувствовала себя не в своей тарелке. Родители Никиты, встретив её, устроили допрос: образование, планы, амбиции. Узнав, что Маша не горит желанием строить карьеру, они переглянулись.
— Так чего ты хочешь? — спросил отец Никиты. — Детей рожать и сидеть дома?
Маша тогда обиделась, но теперь задумалась. Чего она хочет? Работать бариста вечно? Нет. Детей? Раньше она мечтала о семье, но с Антоном эта мечта потускнела. Любила ли она его? Маша уже не была уверена. Брак с ним был скорее удобством, чем страстью. Антон настоял на свадьбе, а она просто поддалась.
Как-то Елена Павловна попросила:
— Маша, убери в кабинете у Виктора. Там такой хаос, просто кошмар.
Маша похолодела. Уборка в кабинете свёкра была последним, чего она хотела. Но отказаться было неловко. Едва она вошла, Виктор Сергеевич закрыл дверь и начал «помогать»: то за плечо возьмёт, то за талию. Когда он притянул её к себе, Маша вырвалась и выбежала. Вечером она решилась рассказать Антону.
— Твой отец странно себя ведёт, — начала она. — Постоянно трогает меня.
— Трогает? — Антон рассмеялся. — Да ты выдумываешь! Папа просто добрый, а ты уже трагедию раздуваешь.
— Я серьёзно! Я даже на работу вышла, чтобы реже с ним пересекаться.
— Серьёзно? — Антон прищурился. — Думай, что говоришь. У тебя фантазия разыгралась.
Маша была в отчаянии. Она ждала поддержки, а получила насмешки. На следующий день в кафе она еле сдерживала слёзы, но улыбалась клиентам. И вдруг за столиком у окна она увидела родителей Никиты. Сердце ёкнуло.
— Маша? — улыбнулась мать Никиты, Ольга Ивановна. — Какая встреча! Хорошо выглядишь. Как ты в Сочи оказалась?
— Переехала, — коротко ответила Маша, жалея, что сняла обручальное кольцо — оно стало велико после того, как она похудела.
— Мы тут на отдыхе, — продолжила Ольга Ивановна. — К друзьям приехали. Не хочешь как-нибудь заглянуть? Собираемся играть в настолки, а людей не хватает. Может, в пятницу?
Маша растерялась. Откуда такая теплота? Она пробормотала, что подумает, и ушла принимать заказ. Отец Никиты, обычно колкий, на этот раз был сдержаннее, но Маша чувствовала их жалость. «Наверняка думают, что я неудачница», — мелькнуло у неё.
Через пару дней в кафе зашёл Никита. Он немного располнел, но улыбка осталась той же — тёплой, как июльское солнце.
— Привет, — сказал он. — Мама рассказала, что видела тебя. Рад встрече.
— Привет, — Маша смутилась. — Ты какими судьбами?
— Отдыхаю. А ты как? Мама сказала, ты тут работаешь.
Разговор потёк сам собой. Маша рассказала о браке, переезде, даже о свёкре — слова вырвались неожиданно. Никита нахмурился.
— Погоди, твой муж знает об этом? И что говорит?
— Знает. Но не верит. Думает, я преувеличиваю.
— И ты просто терпишь?
Маша пожала плечами. Никита остановился, посмотрел ей в глаза.
— Ты его любишь?
— Не знаю, — честно ответила она.
— А чего ты хочешь? Не вечно же в кафе работать. Ты же всегда мечтала о чём-то большем.
Маша задумалась.
— Мне нравится создавать уют. Знаешь, обставлять дома, придумывать интерьеры. Я у свёкров много чего переделала, и им нравится. Но это так, любительство. А учиться поздно, да и Антон всё про детей говорит…
— Поздно? — Никита улыбнулся. — Тебе сколько, сто лет? И ты его любишь? — повторил он.
— Не знаю.
Они обменялись номерами. Маша чувствовала, как внутри что-то оживает — будто она снова стала той девчонкой, которая мечтала о большем.
Дома её ждал привычный холод. Антон бурчал, что ужина нет, Елена Павловна жаловалась на беспорядок, а Виктор Сергеевич, подмигнув, напомнил про уборку в кабинете. Маша тянула до последнего, но свёкор настоял.
— Вот стремянка, — сказал он, подходя ближе. — Я тебя подержу.
Маша отшатнулась.
— Я позову Антона.
— Да зачем? — он снова потянулся к ней.
Маша вырвалась и, не глядя, пошла к Антону.
— Или ты сейчас поговоришь с отцом, или я ухожу, — сказала она.
— Опять ты за своё? — Антон закатил глаза. — Папа шутит, сколько можно!
Маша замерла. А потом рассмеялась — горько, освобождающе.
— Знаешь, я ошиблась. С тобой, с этим домом, со всем. Я ухожу. Подаю на развод.
— Что? — Антон опешил. — Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Маша схватила рюкзак, кинула туда одежду, телефон, зарядку. Куда идти? Она не знала. Но в кармане завибрировал телефон. Она написала Никите: «Можешь забрать меня? Я ухожу от мужа. Помоги найти гостиницу».
Ответ пришёл мгновенно: «Пиши адрес. Уже еду».
Маша вышла на улицу, вдохнула солёный морской воздух. Впереди была неизвестность, но впервые за долгое время она чувствовала себя свободной. Никита подъехал через двадцать минут. Он не задавал вопросов, просто открыл дверь машины.
— Куда теперь? — спросил он.
— В Питер, — ответила Маша. — А там… там разберусь. Может, запишусь на курсы дизайна. Всегда хотела.
Никита улыбнулся.
— Вот это моя Маша. Та, которую я помню.
Маша посмотрела на звёзды над Сочи. Они были такими же яркими, как её кофе утром. И, кажется, они наконец-то начали падать в её сторону.
