Диана 
В двенадцать лет Лиза узнала, что детство — это роскошь, которой у неё больше нет. Не тогда, когда мама ушла, а раньше — когда её увезли в больницу, а отец, вытирая усталые глаза, сказал: «Теперь ты за главную, Лиза. Справимся?» Она кивнула, хотя внутри всё сжалось. Младшие братья, Артём и Мишка, смотрели на неё, ожидая, что она, как мама, всё исправит. И Лиза начала: отводить их в садик, забирать, готовить ужин из того, что было в холодильнике.
На следующий день оказалось, что у Артёма порвались штаны, а у Мишки закончились чистые футболки. Так Лиза научилась чинить одежду и стирать вручную. Она уже умела покупать хлеб и молоко, но теперь список вырос: крупы, овощи, курица. Отец возвращался поздно, молча ел и засыпал, а утром исчезал раньше, чем все просыпались. Когда мама была ещё жива, он пропадал в больнице по выходным. А после её ухода стал уезжать на дачу — «проветриться». Лиза научилась чистить картошку и даже варить борщ, хотя первый раз он получился больше похож на суп с кетчупом. Иногда помогала тётя Нина, мамина подруга.
Тётя Нина приезжала с пакетами домашней еды: тефтели, пироги с капустой, запеканки. Братья воротили нос, но Лиза ела с удовольствием, оставляя порцию для отца.
— Как же я по ней тоскую, — однажды сказала тётя Нина, и Лиза заметила, как блеснули её глаза.
«Плачет? — удивилась Лиза. — Зачем?»
Она не понимала. Когда мамы не стало, Лиза поняла, что тётя Нина знала всё заранее, просто ей и братьям ничего не говорили. Лиза думала, что мама просто болеет, как тогда, когда ждала Мишку.
— Тебе, наверное, тяжело, — говорила тётя Нина после похорон, глядя на Лизу с жалостью.
Лиза пожимала плечами. Тяжело? Она не знала. Чувств не было — ни грусти, ни боли. Только дела: уборка, готовка, уроки с братьями. Но когда тётя Нина приезжала, дом будто оживал. Артём и Мишка меньше спорили, отец улыбался, а в комнатах становилось уютнее. Однажды тётя Нина привезла Лизе лампу в виде космического корабля. Но пока отец пытался её подключить, свет в квартире погас. Лиза слышала, как они с тётей Ниной шептались в коридоре, потом голоса стали громче, и что-то пошло не так. Тётя Нина уехала, не попрощавшись. А потом перестала приезжать совсем.
— Когда ты вернёшься? — спросила Лиза, набрав её номер.
— Не знаю, солнышко. Так, наверное, лучше, — голос тёти Нины дрожал.
Лиза не понимала, что произошло, но больше не звонила.
Годы шли, и Лиза научилась всему: штопать одежду, клеить поделки для садика, оплачивать счета, даже разбирать велосипед, когда у Артёма слетала цепь. Отец был рядом, но его будто не было. Он жил в своём мире — работа, дача, молчание. Лиза сомневалась, знает ли он, в каком классе учатся его дети. Однажды она заговорила про поступление, а он удивлённо переспросил:
— Поступление? Это когда?
— В этом году, пап! Ты вообще в курсе?
— Прости, запамятовал, — он отвёл взгляд.
Лиза мечтала об МГУ. Она узнала о нём от Максима, друга из школы, который поступил туда на физфак. Они с Максимом были близки, но перед его отъездом Лиза сама сказала: «Ты свободен. Там, в Москве, девчонки крутые, не то что я». Он спорил, но потом согласился. На каникулах звал гулять, брал за руку, и Лиза робко спросила:
— У тебя кто-то есть?
— Да нет, — он улыбнулся, и её сердце ёкнуло.
Ради него Лиза участвовала в олимпиаде по физике. И победила. Теперь её брали в МГУ без экзаменов. Но как уехать? Бросить братьев? Отец? Она пыталась заговорить с ним, но он отмахивался: «Потом, Лиз, потом».
В день рождения, когда Лизе исполнилось восемнадцать, она испекла торт — для Артёма и Мишки, они обожали сладкое. Отец смотрел на свечи, качая головой:
— Уже восемнадцать? Когда успела?
— Давно, пап, — Лиза вздохнула. — Я хотела спросить…
Звонок в дверь прервал её. Она схватила телефон, думая, что это Максим, но номер был незнакомый.
— С днём рождения, моя хорошая! — голос тёти Нины был тёплым, как раньше.
Лиза позвала её в гости, но та отказалась:
— Давай лучше в кафе встретимся.
Лиза соврала отцу, что идёт с подругой. В кафе тётя Нина подарила ей браслет с маленькой подвеской в виде звезды. Они болтали час: о братьях, об учёбе, о планах.
— В Москву? — ахнула тётя Нина. — Твоя мама всегда мечтала там побывать.
Лиза удивилась — она этого не знала.
— Я ещё не решила, — призналась она. — Братья, папа… Как их оставить?
— А ты? — тётя Нина нахмурилась. — Ты о себе думаешь?
Лиза молчала. Ей нравилось говорить с тётей Ниной — та слушала, не перебивая. Лиза показала ей фото братьев, рассказала про Максима. Тётя Нина улыбалась:
— Хороший парень?
— Очень, — Лиза покраснела.
Перед выпускным тётя Нина помогла выбрать платье. Лиза ахнула, увидев ценник:
— Тёть Нин, это слишком!
— Носи на радость, — тётя Нина махнула рукой. — Но я на выпускной не приду, извини.
— Из-за папы? Что у вас случилось?
— Ничего страшного, не переживай, — тётя Нина отвела взгляд. — Я буду.
И она пришла. С отцом они едва кивнули друг другу, но после бокала вина отец оживился, а тётя Нина засмеялась, и Лиза заметила, как они танцуют под старую мелодию. Она улыбалась, глядя на них, и мечтала, чтобы они помирились.
Через неделю тётя Нина спросила:
— Ну что, в Москву едешь?
Лиза опустила глаза:
— Останусь. Сложно там будет. И Максим… у него другая.
— Другая? — тётя Нина прищурилась. — А ты спросила? Может, это просто подруга. Лиза, ты не можешь ради всех жить. Мама твоя бы этого не хотела.
— Я не ради них, — начала Лиза, но тётя Нина перебила:
— Не ври. Слушай сердце, Лиза. Оно знает.
Той ночью Лиза не спала. Днём решилась:
— Пап, я хочу в Москву. На физфак.
— В Москву? — он нахмурился. — Это Нина тебе идею подкинула?
— Не Нина! Я сама! — Лиза вспыхнула. — Я с двенадцати лет всё сама! Братья, дом, всё на мне! А ты? Работа, дача, а мы?
Братья затихли. Отец смотрел на неё, и Лиза вдруг испугалась. Но тут раздался звонок в дверь. Артём и Мишка бросились открывать, а через минуту в комнате появилась тётя Нина. У отца заалели уши.
— Ты её в Москву отправить решила? — начал он.
— А ты её тут служанкой оставить хочешь? — тётя Нина упёрла руки в бока. — Лена бы тебе этого не простила!
— Не смей про Лену! — отец повысил голос. — Ты сама сказала: нечестно, ради её памяти…
— Сказала, и что? — тётя Нина шагнула ближе. — А ты? Хоть раз позвонил? Написал?
— Я писал! — отец замер. — Ты не ответила.
— Какое письмо? — тётя Нина опустилась на стул, растерянная.
Лиза поняла. Она кашлянула:
— Ребята, пойдём в магазин. К чаю ничего нет.
Братья заспорили, но Лиза пообещала им по шоколадке, и они ушли. Тёплый ветер ласкал лицо, а в груди пело. Лиза улыбалась, шагая по улице.
— Пойдём до парка, — предложила она. — Хочу послушать, как поёт ветер.
А дома тётя Нина и отец остались одни. Лиза знала: им есть о чём говорить. И, может, этот разговор изменит всё. Через месяц она уехала в Москву. На вокзале её провожали все: отец, тётя Нина, братья. И Максим, который, как оказалось, ни с кем не встречался. А в чемодане лежал тот самый браслет со звездой — напоминание, что сердце всегда знает путь.
