В 93-м году на нашем факультете появилась новенькая. Приехала откуда-то из глубинки, а вот откуда точно — никто и не запомнил.
Звали её Светлана. Глаза у неё были яркие, с лёгкой хитринкой, нос курносый, а русая коса — такая тугая, что, казалось, сама по себе звенит. Щёки её всегда розовели, будто она только что с мороза. Поселили её в общаге, в комнате с девчонками из ближних городков.
Светлана была из тех, про кого говорят: душа нараспашку. Ни с кем не ссорилась, всегда с улыбкой, а в спорах умела так пошутить, что все мигом забывали, из-за чего сыр-бор. И умная — схватывала всё на лету. Только речь её выдавала корни: то «нынче» вместо «сегодня» скажет, то «чавой-то» вместо «что», а магазин у неё был «лавкой». Ещё любила словечко «баять» — мол, говорить.
За это её на курсе прозвали «Светка-Глубинка». Беззлобно, конечно, но всё же дразнили.
Приближались первые экзамены. Кто-то зубрил до полуночи, кто-то молился на шпаргалки, а Светлана училась ровно, без суеты. Пары не прогуливала, конспекты вела аккуратно, и на половине экзаменов ей ставили «автоматы». Но один преподаватель, Ирина Викторовна, невзлюбила её с первого взгляда.
— И чего они из своих деревень прутся? — ворчала она в учительской, не стесняясь. — Ни знаний, ни лоска, а туда же, в университет! Этой Светке я точно устрою весёлую жизнь.
Экзамен по её предмету — экономической теории — был настоящей головной болью для студентов. Сложный, дотошный, с кучей формул и теорий, которые нужно было не просто вызубрить, а понимать.
В день экзамена Ирина Викторовна, как генерал перед битвой, расхаживала по аудитории.
— Заходите по трое! С собой — зачётка, ручка, чистый лист. И не вздумайте списывать, я всё вижу! — командовала она.
Светлана вошла в первой тройке. Спокойная, будто не на экзамен, а на прогулку. Вытянула билет, села, пару минут подумала, глядя в потолок, и начала писать. Другие студенты ёрзали, шуршали шпаргалками, а она уже через полчаса поднялась и направилась к столу преподавателя.
— Ирина Викторовна, — начала она тихо, но с какой-то удивительной теплотой, — прежде чем отвечать, хочу сказать спасибо. Ваш предмет — он как карта мира, открывает столько нового. Я знаю, вам нелегко с нами, студентами, возиться. Но мы с девчонками весь месяц ваши лекции разбирали, книги читали. Это всё благодаря вам.
Ирина Викторовна опешила. Она привыкла к нытью, оправданиям, попыткам списать, а тут — такое. Светлана тем временем начала отвечать. Чётко, по делу, с примерами, которых даже в учебнике не было. Преподавательница пыталась подловить её каверзными вопросами, но Светлана не терялась. Ответ был безупречным.
Вечером, сидя в комнате общежития, Светлана вспоминала, как случайно подслушала разговор в столовой. Девчонки болтали, что Ирина Викторовна переживает тяжёлый развод. Муж ушёл, оставив её с маленьким сыном, и она с тех пор будто ожесточилась. Светлане стало её жаль. Она сама росла без отца — мать тянула троих детей одна. И тогда, перед экзаменом, ей захотелось сказать что-то доброе, поддержать. Страх перед Ириной Викторовной как-то сам собой ушёл.
К концу семестра они неожиданно сблизились. Ирина Викторовна, оказывается, любила вязать, а Светлана с детства обожала рукоделие. Они часами могли обсуждать узоры, пряжу, да и просто житейские истории. Преподавательница даже как-то призналась: «Ты, Света, мне глаза открыла. Я уж думала, все студенты — лентяи бездушные, а ты… человек настоящий».
Светлана не просто сдала экзамен — она изменила что-то в Ирине Викторовне. А та, в свою очередь, стала мягче к другим студентам. На курсе зашептались: «Светка-Глубинка — колдунья, раз уж Ирину Викторовну растопила!»
Прошли годы. Светлана окончила университет с красным дипломом, осталась в городе, стала экономистом в крупной компании. Но главным её талантом осталось умение видеть в людях хорошее, даже если они сами о нём забыли. Она не просто раздавала тепло — она учила других делать то же самое.
Однажды, уже будучи начальницей отдела, Светлана организовала благотворительный проект для детей из своей родной глубинки. Она собирала книги, одежду, устраивала мастер-классы. И на одном из таких мероприятий к ней подошла женщина с усталыми, но знакомыми глазами. Это была Ирина Викторовна, постаревшая, но всё ещё с той же гордой осанкой.
— Света, — сказала она, — я до сих пор помню, как ты тогда, на экзамене, меня перевернула. Благодаря тебе я сына своего на ноги поставила, не сломалась. А теперь вот волонтёрствую, детям помогаю. Это ты меня научила — теплом делиться.
Светлана улыбнулась, обняла её и подумала: иногда одно доброе слово может запустить целую цепочку перемен. И если каждый начнёт делиться хоть каплей тепла, мир станет чуточку светлее.
