Диана 
Шесть лет назад Алина с мужем Максимом и сыном Мишей переехали в старый панельный дом на тихой улице в пригороде. Такие дома в народе прозвали «хрущёбами» — тесные квартиры, крохотные кухни, низкие потолки и тонкие стены, через которые слышно всё, что творится у соседей.
Переезд был вынужденным: после очередного конфликта с матерью Максима, Светланой Викторовной, пара решила, что пора искать своё жильё. На семейном совете выбрали скромную двушку — на большее денег не хватило, но Алина была счастлива обрести свой угол, пусть и неидеальный.
Жизнь под одной крышей со свекровью измотала Алину. Пять лет она пыталась угодить Светлане Викторовне: готовила ужины, убирала, выгуливала их старого лабрадора, но всё напрасно. Свекровь с первого взгляда невзлюбила невестку.
— Максим, сынок, ты серьёзно? — шипела Светлана Викторовна, едва Алина появилась в их доме. — Эта девчонка из посёлка, где и асфальта-то нет, тебе не ровня! Одумайся, пока не поздно!
Но Максим был непреклонен. Алина покорила его не только красотой, но и умением слушать, живым умом и интересами, которые выходили далеко за рамки сплетен и модных журналов. Он добивался её два года, и отступать не собирался.
Вскоре после свадьбы у пары родился сын Миша. Первый год мальчик часто болел: колики, зубы, бессонные ночи. Светлана Викторовна не упускала шанса уколоть невестку:
— Даже ребёнка нормально выносить не смогла! — бросала она. — Мишка плачет, потому что ты за ним не смотришь! Говорила я Максиму, что ты не для семьи, а он всё своё гнёт!
Алина росла без отца — он погиб, когда ей было шесть. Мать, Елена, воспитывала её и младшую сестру Веру одна, отказавшись от личной жизни ради дочерей.
— Я хочу, чтобы вы выросли счастливыми, — говорила она, обнимая девочек. — Чужой мужчина в доме может всё испортить. Вот станете самостоятельными, тогда я подумаю о себе.
Когда Алина и Вера вышли замуж, Елена продала дом и уехала за границу, где наконец обрела любовь. Алина не держала на неё зла — она привыкла полагаться на себя.
Когда Мише исполнилось пять лет, его отдали в садик, а Алина вышла на работу — экономистом в небольшую пекарню. Зарплата была скромной, но лишней в семье не была. Жизнь текла размеренно: дом, работа, прогулки с Мишей. Родители Максима изредка навещали внука, но близости с ними не было.
Алина любила наблюдать за соседями, сидя на скамейке во дворе. На первом этаже жила её подруга Наташа, чья дочка Соня была ровесницей Миши. Дети вместе строили песочные замки и гоняли на велосипедах. На втором этаже обитала пара — Игорь и Лариса, чьи пьяные ссоры гремели на весь дом. Их попугай, живший на балконе, каждое утро будил улицу громким криком.
Рядом с ними жила большая семья Романовых. Сколько у них было детей, Алина не могла сосчитать — то ли шесть, то ли восемь. Их дом всегда был полон гостей, смеха и запаха свежей выпечки. Когда деньги заканчивались, хозяйка, Марина, стучалась к соседям:
— Одолжите на хлебушек, детки голодные, — просила она с улыбкой. — До пособия дотянем, а там всё наладится!
Алина удивлялась: как можно быть такими беззаботными? Но Романовы всегда делились с Мишей конфетами, а он в ответ приносил им свои машинки.
На пятом этаже жили супруги Григорьевы — профессора местного университета. Они держались особняком, вежливо здоровались, но в разговоры не вступали. А на третьем этаже, в маленькой двушке, жила одинокая старушка, которую все звали просто Анна Петровна.
Каждое утро, несмотря на погоду, Анна Петровна, опираясь на палку, медленно выходила во двор. С маленьким рюкзаком она ходила в магазин, кормила голубей крошками, а котов — остатками каши. Летом она вязала на скамейке, а зимой сидела у окна, глядя на заснеженный двор.
— Странная она, — думала Алина. — Никогда не улыбается, не жалуется, ни с кем не спорит. Словно живёт в своём мире.
Сын Анны Петровны, Константин, приезжал раз в месяц на блестящем внедорожнике. Привозил продукты, лекарства, сидел час и уезжал, вытирая глаза.
Однажды осенью Миша, вернувшись из школы, обнаружил, что потерял ключи. Телефон сел, а на улице лил ледяной дождь. Мальчик спрятался в подъезде, сидя на ступеньках с рюкзаком под собой, и чуть не расплакался.
— Мишенька, ты чего тут? — раздался голос. Это была Анна Петровна, медленно поднимавшаяся по лестнице.
— Ключи потерял, а мама с папой на работе, — шмыгнул носом Миша.
— Телефон-то где? Позвони родителям, — предложила старушка.
— Сел, — понуро ответил мальчик.
— Не горюй, — мягко сказала Анна Петровна. — Пойдём ко мне, чаем тебя напою, а то простудишься.
— Мама не разрешает к чужим ходить, — пробормотал Миша.
— И правильно, — кивнула старушка. — Но я не чужая, я же Анна Петровна, соседка ваша. Давай так: покажем мне твой телефон.
Миша протянул гаджет, и старушка просияла:
— О, у меня такой же! Поднимемся, зарядим, и ты маме позвонишь. Она у тебя добрая, ругать не станет.
Через полчаса Миша, согревшись, уплетал у Анны Петровны тыквенный пирог и запивал его травяным чаем с мёдом. Старушка оказалась вовсе не такой угрюмой, как думала Алина.
— Давай уроки сделаем, — предложила Анна Петровна, укрывая мальчика пледом.
Миша быстро справился с заданием по математике, а заодно выучил мамин номер телефона. Вечером, когда Алина, взволнованная, прибежала к соседке, та уже ждала её с накрытым столом.
— Спасибо вам огромное, — смущённо сказала Алина. — Я даже имени вашего не знаю, только отчество.
— Зови меня Анна Петровна, а Мишу я разрешаю звать бабушкой Аней, — улыбнулась старушка, подвигая к Алине тарелку с пирожками.
Алина протянула пакет с конфетами и печеньем:
— Это вам, от души.
За чаем Алина узнала, что Анна Петровна — бывший учитель математики, овдовела десять лет назад. Сын Константин живёт с женой в центре, но детей у них нет, несмотря на все усилия. Анна Петровна отказывалась переезжать к ним, не желая быть обузой.
С того дня Алина и Миша подружились с Анной Петровной. Они помогали ей с покупками, оплачивали счета, а вечерами пили чай и болтали. Миша после школы часто забегал к «бабушке Ане», и они вместе пекли кексы или лепили пельмени. Алина, присоединяясь к ним, отдыхала душой в уютной квартире старушки.
Но семейная жизнь Алины трещала по швам. Максим всё чаще задерживался на работе, а его командировки становились бесконечными. Алина замечала чужой парфюм на его рубашках, но гнала от себя подозрения. Вскоре она узнала, что беременна вторым ребёнком, но не успела поделиться новостью с мужем.
Однажды утром Максим вернулся из очередной поездки и бросил:
— Я ухожу. У меня другая. Она — дочь моего партнёра, и я её люблю. Мама была права, ты не для меня.
Дверь хлопнула, и Алина осталась одна. Развод прошёл быстро, но больно. Максим потребовал вернуть обручальное кольцо, и Алина, задыхаясь от обиды, швырнула его на асфальт.
— Ничего, кроме алиментов, от меня не жди! — крикнул он напоследок.
Анна Петровна стала для Алины опорой.
— Ты сильная, — говорила она, вытирая слёзы Алины. — У тебя Миша, скоро будет малыш. Вы справитесь, я верю.
Но вскоре здоровье Анны Петровны резко ухудшилось. Диагноз был безжалостным: рак лёгких. Лечение не помогало, и старушка слабела на глазах. Алина ухаживала за ней, как за родной: готовила, убирала, сидела у её постели.
Однажды Анна Петровна, собрав силы, сказала:
— Алина, достань из шкафа зелёную папку.
В папке лежала дарственная на квартиру — оформленная на Алину.
— Не спорь, — прошептала старушка. — Ты и Миша — как мои родные. Константин согласен, у него всё есть. Эта квартира — для вас. Живи здесь, расти детей. Всё у вас будет хорошо.
Через две недели Анны Петровны не стало. Алина, опустошённая, но благодарная, готовилась к родам.
В одну из ночей начались схватки. Скорая задерживалась, и Алина, держась за живот, постучалась к соседям. Дверь открыл Игорь, слегка навеселе.
— Катя, что стряслось? — спросил он, мигом протрезвев.
— Рожаю, а скорая всё не едет. Миша спит, не хочу его будить. Позови Марину, она обещала присмотреть за ним.
Игорь кивнул и бросился к Романовым. Через минуту из подъезда выбежал профессор Григорьев, на ходу застёгивая пальто.
— Садись в машину, Алина! — сказал он. — Жена уже звонит в роддом, нас ждут. А с Мишей посидит Марина, не переживай.
В пять утра Алина родила дочку Лизу — здоровую, улыбчивую малышку. Из роддома её забирал весь двор: Марина с детьми, Григорьевы, даже Игорь с Ларисой. Романовы подарили Лизе вязаный плед, а их дети вручили Алине букет ромашек.
Дома Алина переселилась в квартиру Анны Петровны. Она поставила на полку старую фотографию соседки, где та улыбалась, держа в руках вязание. Миша называл её «бабушка Аня», а Алина мысленно благодарила за всё.
Жизнь продолжалась. Алина растила детей, работала, а соседи стали для неё семьёй. Марина учила её готовить плов, Григорьевы помогали Мише с математикой, а Игорь, бросив пить, чинил в доме всё, что ломалось.
Однажды, глядя на смеющихся детей во дворе, Алина поняла: доброта, которую подарила ей Анна Петровна, ожила в ней самой. Она научилась видеть в людях лучшее, и это изменило всё.
«Делай добро, и оно к тебе вернётся», — вспомнила Алина слова старушки. И, улыбнувшись, пошла готовить пирог для соседей.
