Диана 
Среди звёздного неба, где луна словно шептала тайны, жизнь Елены перевернулась в одну роковую ночь. Телефонный звонок в предрассветной тишине разорвал её покой, будто молния, предвещающая бурю. Елена, привыкшая к одиночеству после смерти мужа, вздрогнула, схватив трубку. Ночные звонки всегда несли беду — так было, когда ушла её бабушка, и когда в аварии погиб Артём, её опора и любовь.
— Елена Викторовна? — голос в трубке был чужим, но мягким, словно боялся спугнуть.
Сердце сжалось. Разум твердил: «Брось трубку, это ошибка». Но пальцы, дрожа, цеплялись за телефон.
— Да, это я, — выдохнула она.
— Простите, что так поздно. В больницу поступила Вера Ивановна Ковалёва. Она просила связаться с вами.
Елена едва не выронила трубку. Вера Ивановна — её свекровь, женщина с железной волей, заменившая ей семью после смерти Артёма. Сердечный приступ? Как? Вера всегда была крепкой, как дуб, её загородный сад цвёл, будто под её взглядом оживала сама земля.
— Что произошло? Я сейчас приеду! — голос Елены дрожал.
— Она в реанимации, состояние стабильное, но тяжёлое. Приезжайте утром, сейчас вас не пустят. Всё под контролем, — собеседник говорил спокойно, но это лишь усиливало тревогу.
Елена повесила трубку, но мысли вихрем кружились в голове. Вера никогда не жаловалась на сердце. Что могло так её подкосить? Слёзы жгли глаза, но Елена решительно встала. Сон — роскошь, которую она не могла себе позволить. Собрав сумку, она подумала о даче Веры, где та проводила почти всё лето. Там, среди роз и яблонь, всегда царил покой. Может, там она найдёт ответы?
В больнице дежурная медсестра встретила её хмурым взглядом:
— Я же сказала, утром приезжайте. К ней всё равно не пустят.
— Мне нужно знать, что случилось! — Елена упрямо сжала кулаки. — Можно поговорить с врачом?
Медсестра вздохнула, но смягчилась:
— Она в бреду всё твердила про свои розы. Мол, не полила, пропадут. Подождите, спрошу у врача.
Врач оказался немногословным. Состояние Веры стабильно, но причину приступа пока не выяснили. Возможно, сильный стресс. Елена, еле сдерживая слёзы, кивнула. Стресс? Вера всегда была спокойна, как её сад перед закатом. Выходя из больницы, Елена приняла решение: она поедет на дачу. Если Вера беспокоилась о розах, значит, сад нужно спасти. Это меньшее, что она могла сделать.
Дорога до дачи заняла меньше часа. Елена не садилась за руль с тех пор, как Артём погиб, но сегодня выбора не было. Машина, купленная им, будто хранила его тепло. Дом встретил её тишиной, но сад сиял: аккуратные клумбы, пышные кусты. Елена улыбнулась, словно здороваясь с домом: «Всё будет хорошо, я позабочусь о тебе».
Она взяла лейку, помня, как Вера учила: «Розы любят тёплую воду, Елена, не забывай». Наполняя лейку у колодца, она вдруг услышала:
— Помочь?
Голос был мужской, тёплый, но от него кровь застыла в жилах. Елена обернулась — и мир закружился. Перед ней стоял Артём. Те же глаза, те же черты. Она пошатнулась, хватая ртом воздух.
— Эй, что с вами? — незнакомец подхватил её, не давая упасть. — Вы в порядке?
Елена заморгала. Нет, не Артём. Глаза другие, чуть темнее. Улыбка шире, а на щеке — шрам, которого у её мужа никогда не было. Но сходство… пугающее.
— Кто вы? — выдохнула она. — Почему вы так похожи на моего мужа?
Мужчина нахмурился, но помог ей встать.
— На вашего мужа? Интересно… Меня зовут Илья. Я приехал сюда, чтобы найти ответы. Похоже, я на верном пути. А вы… вы, должно быть, Елена?
Она кивнула, всё ещё дрожа.
— Откуда вы знаете моё имя? И… это из-за вас Вере стало плохо?
Илья отвёл взгляд, виновато вздохнув:
— Боюсь, да. Я не хотел. Просто спросил у неё о прошлом, а она… побледнела и схватилась за сердце. Я вызвал скорую.
Елена указала на дом:
— Заходите. Расскажите всё. Иначе я просто не выдержу.
За чашкой чая Илья начал свой рассказ. Его голос был спокойным, но в глазах читалась боль.
— Моя мать умерла год назад. Перед смертью она призналась, что я не её родной сын. Сказала, что 30 лет назад в роддоме, где она лежала, была ещё одна женщина и молодая девушка, беременная двойней. У матери и той женщины роды прошли тяжело, их дети не выжили. А девушка… она родила здоровых мальчиков, но была в отчаянии. Одинокой, без семьи, без поддержки. Она умоляла отдать её сыновей, чтобы они жили. Моя мать и та женщина забрали нас, а девушке сказали, что её дети умерли.
Елена слушала, не дыша. Сердце стучало так громко, что заглушало его слова.
— Мама запомнила название посёлка, где жила та женщина. Я искал его. Это место — последнее в моём списке. И, судя по вашей реакции, я нашёл, что искал.
— Вера… она знала? — голос Елены дрожал.
Илья пожал плечами:
— Не знаю. Я хотел спросить, но… вы видели, что случилось.
— А ваша настоящая мать? Вы хотите её найти?
Он покачал головой:
— Нет. Она отказалась от меня. Этого достаточно.
Елена нахмурилась:
— Не судите её. Вы не знаете, через что она прошла.
Ночью телефон снова зазвонил. Елена схватила трубку, молясь, чтобы новости были хорошими.
— Леночка, это я, — голос Веры был слабым, но живым. — Я в порядке, не волнуйся. Вернись на дачу. Там… там брат Артёма. Не отпускай его, прошу.
— Вера Ивановна, мы уже встретились. Он здесь, — Елена взглянула на Илью, который молча пил чай.
— Хорошо, — выдохнула Вера. — Я всё расскажу, когда выйду. Прости, что молчала.
Через три недели Вера вернулась домой. Елена и Илья встретили её у больницы. Вера обняла Илью так крепко, будто боялась, что он исчезнет. Они поехали на кладбище, к могиле Артёма.
— Я хотела, чтобы он был здесь, — тихо сказала Вера, глядя на могилу. — Потому что рядом… — она указала на соседнюю плиту. — Здесь ваша мать, Нина.
Илья замер, глядя на надпись. «Нина Сергеевна, 1965–1995».
— Она была такой юной, — продолжила Вера. — Ей было всего 18, когда она родила вас. Она боролась, как могла, но жизнь её не щадила. После того как она отдала вас, она приходила ко мне. Плакала, просила рассказать об Артёме. Я не могла отказать. Но твоя приёмная мать, Илья, запретила ей видеться с тобой. Нина не смогла с этим жить. Вина сломала её.
Илья молчал, но его глаза блестели. Он опустился на колени у могилы, проведя рукой по холодному камню.
Вечером, сидя в саду, Вера взяла Илью за руку:
— Останься, прошу. Ты — часть нашей семьи.
Илья улыбнулся:
— Я уже думал об этом. Этот сад… он как дом, которого у меня никогда не было.
Прошёл год. Елена и Илья стали ближе, чем могли ожидать. Их связала не только общая боль, но и нечто большее — тепло, которое расцвело, как розы Веры. Однажды Вера позвала их в дом.
— Вы думаете, я слепая? — она улыбнулась, глядя на их сплетённые руки. — Пора перестать прятаться. Вы созданы друг для друга.
Елена покраснела:
— Вы не против?
— Против? — Вера рассмеялась. — Я мечтаю, чтобы вы остались здесь, со мной. И… я хочу увидеть внуков.
Спустя два года в саду, где когда-то Елена поливала розы, играла маленькая Нина, названная в честь той, что дала жизнь двум братьям. А Илья, стоя рядом с Еленой, смотрел на Веру, которая учила девочку срывать яблоки. Сад цвёл, и в его аромате, казалось, звучало эхо прошлого — но теперь оно было полным надежды.
