Диана 
Ксения тихо повернула ключ в замке и шагнула в свою квартиру. На секунду ей показалось, что она попала не туда — настолько чужим и незнакомым выглядел родной дом. Но ключ-то был ее, и замок послушно щелкнул.
В прихожей царил хаос: гора обуви, от летних кроссовок до тяжелых зимних сапог, валялась прямо на полу, хотя за окном вовсю пылало июльское солнце. На вешалке громоздились куртки и пальто, будто кто-то готовился к внезапной зиме. А у стены, как насмешка, стояли два детских ведерка с песком, одно из которых было наполовину заполнено мутной водой.
Ксения, или Ксюша, как звали ее близкие, совсем не соответствовала своему имени, которое звучало мягко и ласково. Она была высокой, с точеной фигурой, будто вырезанной из мрамора, и длинными каштановыми волосами, которые струились по плечам, словно шелк. Ее серые глаза, глубокие и внимательные, словно видели людей насквозь. В движениях Ксюши скользила легкость балерины — каждый шаг был точным, грациозным, будто она танцевала по жизни.
Ее тонкие запястья и изящные лодыжки выдавали породу, о которой говорят в старых книгах, описывая аристократическую утонченность. Она была из тех, кто притягивает взгляды, но не кричащей красотой, а внутренней силой и уверенностью.
Максим, или Макс, как его прозвали друзья, заметил Ксюшу еще в университете, на последнем курсе. Невысокий, но крепкий, с широкими плечами и открытой улыбкой, он был похож на молодого дуба — основательный, надежный. Его карие глаза светились теплом, а в голосе чувствовалась спокойная уверенность, которая заставляла людей тянуться к нему. Макс не пил, не курил и, кажется, вообще не имел слабостей — кроме одной, о которой Ксюша узнала позже.
Их роман закрутился стремительно. Ксюша, привыкшая держать всех на расстоянии, вдруг поняла, что с Максом ей уютно. Он умел слушать, поддерживать и, что важнее, не пытался ее переделать. А Максу нравилась ее независимость и острый ум. Вскоре они решили жить вместе. У Ксюши была уютная однокомнатная квартира, доставшаяся от родителей, а те, в свою очередь, помогали молодой паре деньгами. Все складывалось как в доброй сказке.
Совместная жизнь оказалась даже лучше, чем они ожидали. Ксюша оказалась прирожденной хозяйкой: готовила так, что Макс шутил, будто готов ради ее борща жениться хоть завтра. А он, в свою очередь, оказался на удивление аккуратным: сам стирал свои вещи, выносил мусор и даже пылесосил без напоминаний. Их дом был маленьким оазисом гармонии, где не было места ссорам.
Но у Макса была одна слабость — его мама, Ирина Викторовна. Он называл ее «мамуля» и относился к ней с почти детским обожанием. Ксюша, хоть и морщилась от этого слова, старалась не придавать значения. В конце концов, любовь к матери — это не порок, а скорее признак доброго сердца. А доброту Макса подтверждала его страсть к сладостям: он мог съесть целую коробку зефира или полкило конфет за вечер. Ксюшина бабушка, мудрая старушка, всегда говорила: «Если мужчина любит сладкое, он не может быть злым». И Ксюша верила ей.
Шло время, и их жизнь текла ровно. Они вместе закончили университет, защитили дипломы и устроились на работу. А потом судьба сделала им неожиданный подарок: умерла Ксюшина двоюродная тетя, оставив в наследство просторную трехкомнатную квартиру в старом доме с высокими потолками. После траура и необходимых формальностей Ксюша и Макс переехали туда, решив, что ремонт подождет до свадьбы. Новоселье отметили скромно, но весело, пригласив родителей с обеих сторон.
Но вскоре работа Ксюши потребовала частых командировок. С одной стороны, это означало разлуку с Максом, но с другой — возможность увидеть мир за счет компании. К тому же, их любовь была крепкой, и расстояние ей не мешало. Они созванивались по видеосвязи, обменивались сообщениями и смешными фото. Перед очередной командировкой, на этот раз двухмесячной, Ксюша шутливо наказала Максу «не шалить». Он только рассмеялся и пообещал ждать.
Вернувшись на три недели раньше срока — работа, как всегда, была сделана быстрее благодаря ее уму и организованности, — Ксюша решила устроить Максу сюрприз. Она не предупредила о приезде, предвкушая его удивленную улыбку. Но сюрприз ждал ее саму.
Уже на подходе к квартире она заметила грязный коврик у двери, будто по нему маршировала целая армия. Сердце екнуло: что-то было не так. Открыв дверь, Ксюша замерла. Прихожая выглядела как после нашествия: обувь, пальто, детские ведерки с песком… А из кухни доносились голоса.
Ксюша осторожно прошла вперед, стараясь унять дрожь. На кухне она увидела странную картину: за столом сидели незнакомые люди — пожилой мужчина в майке, женщина с усталым лицом, двое шумных мальчишек и старушка, неспешно жующая бутерброд. А у окна, как ни в чем не бывало, стоял Макс с банкой лимонада в руке.
— Что здесь происходит? — голос Ксюши был холодным, как зимний ветер.
Макс вздрогнул, чуть не выронив банку.
— Ксю! Ты… ты уже вернулась? — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.
— Вижу, ты времени зря не терял. Кто эти люди?
— Да не переживай, это… родственники. Мамуля попросила их приютить на пару дней, — Макс неловко шагнул к ней, но Ксюша отступила.
— Твоя мамуля знает, что это моя квартира? — ее голос стал еще жестче.
— Ну, Ксю, она очень просила…
— Очень просила? — Ксюша прищурилась. — Значит, так. Я ухожу на час. Когда вернусь, здесь не должно быть никого. И тебя в том числе. Ясно?
Макс открыл рот, но она уже развернулась и вышла, хлопнув дверью.
Ксюша спустилась этажом ниже, к своему старому другу Илье. Они дружили с детства, и Илья, крепкий парень с внешностью викинга, всегда был рядом, когда ей нужна была помощь. Он работал тренером в спортзале и, к счастью, оказался дома. Выслушав сбивчивый рассказ Ксюши, он предложил ей кофе и поддержку. Они сидели на его кухне, и Ксюша, сама того не замечая, начала смотреть на Илью по-новому. Его спокойная сила и внимательные глаза заставляли сердце биться чуть быстрее.
Через час они вернулись в квартиру. Ксюша ожидала, что Макс, как обычно, проигнорирует ее слова, понадеявшись на ее мягкость. И не ошиблась: в квартире ничего не изменилось. Незнакомцы все еще сидели на кухне, а Макс виновато мялся у окна.
Ксюша, не говоря ни слова, прошла в гостиную, схватила с подоконника кучу какого-то хлама — старые журналы, пакеты, детские игрушки — и решительно вышвырнула все в открытое окно.
— Ксю, ты чего?! — закричал Макс, но, увидев ее взгляд, осекся.
— Я предупреждала, — отрезала она.
Илья молча стоял рядом, скрестив руки на груди. Его присутствие действовало лучше любых слов. Незнакомцы, переглядываясь, начали поспешно собираться. Даже старушка, ворча, поднялась со стула. Через полчаса квартира опустела. Макс кидал на Ксюшу умоляющие взгляды, но она была непреклонна.
Когда все ушли, в дверь позвонили. На пороге стояла Ирина Викторовна, мама Макса, в ярости. Ее лицо пылало, а голос дрожал от возмущения.
— Это что за безобразие?! — начала она, но Ксюша не дала ей договорить.
Схватив забытое детское ведерко с водой, она выплеснула его содержимое прямо на женщину.
— Остыньте, Ирина Викторовна, — спокойно сказала Ксюша. — И больше не приходите в мой дом.
Илья, стоявший за ее спиной, добавил:
— Вам помочь с вещами?
Ирина Викторовна, мокрая и ошеломленная, молча развернулась и ушла.
Свадьба, конечно, не состоялась. Ксюша осталась в своей квартире, но уже не одна. Илья стал приходить все чаще, и вскоре их дружба переросла в нечто большее. А в сердце Ксюши поселилось новое чувство — свободы и уверенности в том, что она сделала правильный выбор.
Но это была не единственная неожиданность. Через месяц Ксюша нашла в почтовом ящике письмо от тети. Оказалось, что та оставила ей не только квартиру, но и небольшой счет в банке — достаточно, чтобы начать новую жизнь. Ксюша улыбнулась, глядя на письмо.
— Ну что, баба Нина, — прошептала она, вспоминая тетю. — Похоже, ты знала, что делаешь.
И с этой мыслью она шагнула в новую главу своей жизни, где не было места слабостям и чужим «мамулям».
