Солнце лениво растекалось по утреннему городу, но в жизни Марины уже назревала буря. Она влетела в прихожую, на ходу застегивая пальто, и чуть не столкнулась с мужем, который только вошел с улицы.
— Никита, побудешь с Мишкой? — бросила Марина, натягивая второй сапог. — На работе аврал, меня срочно вызвали. Там пациент тяжелый.
— Марин, ты серьезно? — Никита нахмурился, снимая куртку. — У меня сегодня дела, я собирался…
— Это твой сын, Никита. Он важнее любых дел, — отрезала Марина, не давая ему договорить. — Можешь взять его с собой, если так уж нужно.
— Ага, а ты возьми, — пробормотал Никита, но Марина, уже открывая дверь, бросила через плечо:
— Не начинай. Ты знаешь, к нам в реанимацию посторонних не пускают.
— Ладно, иди, героиня, — буркнул Никита, но в его голосе сквозила усталость, а не злость.
Марина умчалась, оставив за собой лишь легкий шлейф духов. Никита вздохнул и направился в детскую. Его четырехлетний сын Мишка, сидя на полу, строил из кубиков что-то, похожее на космический корабль.
— Папа! — Мишка бросил конструкцию и кинулся к отцу, обнимая его за ноги. — Мы пойдем гулять?
— А куда ты хочешь, капитан? — Никита подхватил сына на руки, пытаясь скрыть свою досаду.
— В парк! На карусели! И мороженое! — Мишка хитро улыбнулся, явно зная, что папа не устоит.
— Ну ты и хитрец, — рассмеялся Никита, потрепав сына по вихрастой голове. — А еще куда-нибудь?
— Куда? — Мишка удивленно заморгал, но в его глазах уже загорелся интерес.
— Сюрприз будет, — Никита тут же пожалел о своих словах. Зачем он это сказал? Теперь придется что-то придумывать.
Мишка был смышленым для своих четырех лет. Он уже читал простые слова и мог посчитать конфеты в вазочке (особенно если это сулило лишнюю). Марина, несмотря на свою работу детским хирургом, находила время заниматься с сыном. Но таких минут было мало — больница забирала почти всю ее жизнь. Вот и сегодня экстренный вызов заставил ее бросить все и мчаться в клинику.
Вернувшись домой поздним вечером, Марина обнаружила, что дома пусто. Часы показывали девять — время, когда Мишка обычно уже спал.
— Где же они? — пробормотала она, скидывая пальто.
В этот момент дверь тихо скрипнула, и Никита вошел, неся на руках спящего сына.
— Умотался, — шепотом сказал он, осторожно укладывая Мишку в кровать. — В парке набегался, еле до дома донес.
Марина укрыла сына одеялом и наклонилась, чтобы поцеловать его. Вдруг она уловила едва заметный, но чужой аромат — сладковатый, цветочный, явно женский.
— Где вы были? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал легко, но внутри уже зашевелилось беспокойство.
— В парке, как Мишка хотел. Карусели, батуты, все дела, — Никита пожал плечами, но его взгляд на секунду метнулся в сторону. — Ну и мороженое, конечно. Он меня уломал, как всегда.
— Ясно, — Марина улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. Она отругала себя за подозрительность. Никита вел себя как обычно, и все же что-то не давало ей покоя.
— Он такой у нас переговорщик, — добавил Никита, пытаясь разрядить атмосферу. — Весь в тебя, между прочим.
Марина кокетливо фыркнула, и Никита, подхватив ее на руки, шутливо шепнул:
— Может, за второго зайдем? Или за дочку?
Но тот же аромат, теперь уже отчетливее, снова ударил ей в нос. Марина замерла.
— Чем от тебя пахнет? — спросила она, глядя мужу в глаза. — И от Мишки тоже.
Никита растерялся, но быстро нашелся:
— А, это? В машине ароматизатор повесил. Сначала норм, а потом так приторно стало, выкинул его. — Он поставил Марину на пол и отвернулся. — Спать пойдем? Завтра рано вставать.
Марина кивнула, но внутри все кипело. Она чувствовала, что что-то не так, но решила не накручивать себя. По крайней мере, пока.
Утром Никита ушел на работу еще до того, как Марина проснулась. Его завод готовился к масштабной реконструкции, и он часто пропадал там сутками. Если оба задерживались, Мишку забирала бабушка, мама Никиты, которая обожала внука.
Мишка, проснувшись, забрался к Марине в постель и уткнулся в нее, как маленький котенок.
— Это кто тут? Медвежонок? — сонно улыбнулась Марина, обнимая сына. — Кушать хочешь?
— Ага, — кивнул Мишка, который, казалось, был готов есть круглые сутки.
На кухне, пока Марина готовила блинчики, Мишка вдруг сказал, глядя на тарелку с динозаврами:
— А у тети Лины другие тарелки. С котиками.
Марина замерла, чуть не уронив сковороду.
— У какой тети Лины? — спросила она, стараясь держать голос ровным.
— Мы с папой вчера после парка к ней ходили, — Мишка задумчиво ковырял блинчик. — Папа сказал, что она его подруга.
— И что вы там делали? — Марина почувствовала, как сердце заколотилось быстрее.
— Я играл с Даней, а папа с тетей Линой на кухне разговаривал, — Мишка пожал плечами, словно это было самым обычным делом.
— А Даня — это кто? — Марина цеплялась за надежду, что это просто недоразумение.
— Это сын тети Лины, — Мишка улыбнулся. — Ему три года, он смешной. Только игрушки не делится.
Блинчик, который Марина переворачивала, соскользнул со сковороды и шлепнулся на пол. Она уставилась на сына, пытаясь осмыслить услышанное.
— Сиди, я уберу, — сказала она, подхватывая тряпку. В голове крутился вихрь мыслей. «Подруга? Почему Никита ничего не сказал? И этот запах… Это точно не ароматизатор».
— А папа еще тетю Лину обнял, когда мы пришли, — вдруг добавил Мишка, будто вспомнив что-то важное. — И Даню тоже. Это потому, что он добрый, да?
— Конечно, — выдавила Марина, заставляя себя улыбнуться. — Папа у нас очень добрый.
Но внутри у нее все сжалось. Она отпустила Мишку играть и схватила телефон. «Если эта Лина их подруга, она должна быть в соцсетях», — решила Марина. Открыв страницу Никиты, она начала просматривать его друзей. Лин, Линочек, Елен — слишком много имен. Но Марина методично листала профили, пока не наткнулась на одну фотографию. Симпатичная женщина с ребенком, мальчиком лет трех, поразительно похожим на… Никиту.
Марина увеличила фото, чувствуя, как кровь стучит в висках. Она перешла на страницу этой Лины. Вот она с коляской, вот с малышом, а вот… с Никитой на заднем плане, почти незаметным, но узнаваемым.
— Мам, смотри, пузыри! — Мишка вбежал в комнату с баночкой мыльных пузырей. — Папа мне вчера купил, а Дане — робота!
— Классные пузыри, — выдавила Марина, но ее мысли были далеко. — А где вы их покупали?
— Возле дома тети Лины! Там магазин с игрушками, — Мишка уже пускал пузыри, смеясь, когда они лопались.
Марина вспомнила тот магазин — он был в соседнем районе, недалеко от парка. Она тут же позвонила свекрови.
— Тамара Ивановна, сможете посидеть с Мишкой пару часов? На работе завал, а Никита на заводе. Спасибо, выручаете!
Свекровь приехала быстро, и Марина, оставив ей инструкции, помчалась к магазину игрушек. Она устроилась на скамейке у детской площадки, откуда был виден подъезд. «Если повезет, увижу ее», — думала она, сжимая телефон.
И удача, если это можно так назвать, не заставила ждать. Через полчаса Марина заметила женщину с ребенком — ту самую Лину с фотографий. Она везла коляску, а рядом шел мальчик, копия Никиты.
— Лина! — окликнула Марина, вставая со скамейки.
Женщина обернулась, удивленно прищурившись.
— Да? Мы знакомы?
— Не совсем, — Марина заставила себя улыбнуться, хотя внутри все дрожало. — Но у нас есть общий… друг.
Лина посмотрела на кольцо на руке Марины, потом на свое собственное — такое же. Ее лицо напряглось, но она кивнула.
— Зайдете? Даню пора кормить, — сказала она, открывая дверь подъезда.
В квартире Марина сразу заметила мужские кроссовки у входа. Лина, перехватив ее взгляд, промолчала и прошла на кухню. Марина последовала за ней.
— Это его сын? — спросила Марина, глядя на Даню, который ел пюре, смешно морща нос.
Лина кивнула.
— Он сказал, что женат? — продолжила Марина, чувствуя, как горло сжимается.
— Узнала, когда уже была беременна, — Лина говорила спокойно, но ее пальцы нервно теребили ложку. — Сказал, что разведется. Обещал три года. А недавно привел вашего сына, сказал, что братьям надо познакомиться.
— Братьям? — Марина задохнулась от возмущения. — А мне вчера предлагал второго ребенка завести!
Лина замерла, ложка повисла в воздухе.
— Серьезно? — ее голос дрогнул.
— Врать — это его талант, — горько усмехнулась Марина. — Как он вообще собирался жить?
— Не знаю, — Лина отпустила Даню играть и посмотрела на Марину. — Меня зовут Лина, а вас?
— Марина.
— Марина, я не претендую на него. Мне нужен отец для сына, а не мужчина, которому нельзя верить. Я подам на алименты. А вы… делайте, как знаете.
— Я тоже подам. И на развод, — Марина встала, чувствуя, как решимость вытесняет боль. — Удачи, Лина.
Выходя из подъезда, она столкнулась с Никитой. Он шел с пакетом продуктов и какой-то коробкой, явно игрушкой. Увидев Марину, он побледнел.
— Марин… — начал он, но она перебила.
— Ремонт на заводе, да? — с сарказмом бросила она. — Иди, там Даня спать ложится.
Никита опустил голову, но Марина уже развернулась и пошла прочь. Она знала, что не оглянется.
Дома Марина занялась делами, стараясь отвлечься. Мишка, вернувшись от бабушки, весело рассказывал, как они лепили пельмени. Но вечером, когда Тамара Ивановна узнала правду, она ворвалась в квартиру, где Никита пытался собрать вещи.
— Ты что натворил, бездарь?! — кричала она, размахивая скалкой. — Марину с Мишкой в такое втянул! Позор мне на старости лет!
— Мам, я… — начал Никита, но свекровь не дала ему договорить.
— Не зови меня матерью! — она хлопнула дверью, оставив его одного.
Марина и Лина подали на алименты, Марина — еще и на развод. Никита съехал, оставив квартиру бывшей семье. Детей он видел, но теперь под присмотром. Иногда ему отдавали обоих сыновей сразу — чтобы помнил, что жизнь не прощает лжи.
Но история на этом не закончилась. Через полгода Марина и Лина случайно встретились в парке. Мишка и Даня, не подозревая о сложностях взрослых, весело гоняли мяч. Женщины переглянулись и, неожиданно для самих себя, рассмеялись. Они не стали подругами, но договорились, что мальчики будут расти, зная друг друга. А Никита… Никита остался где-то на обочине их новой жизни, где больше не было места для его обмана.
