Диана 
Взрывное эхо выстрела разорвало тишину деревенской окраины, заставив птиц в панике взмыть над кронами дремучего леса. Но за этим звуком скрывалась история, полная отваги, преданности и неожиданных поворотов судьбы.
На краю маленькой деревушки, где дома жались друг к другу, словно боясь лесной тени, притаился старый домишко. Его покосившиеся стены хранили память о былых временах, а ветхие ставни скрипели, будто нашептывая тайны. Местные звали его «домом старухи Пелагеи». Когда-то она, статная и неутомимая, сама чинила крышу и белила стены, не доверяя никому. Даже старику Егору, что жил по соседству и всегда был готов подставить плечо. Но после того, как Пелагею увезли в городскую больницу, где она вскоре умерла, дом осиротел. Лишь ветер да скрип половиц нарушали его покой.
Но не совсем осиротел. Четыре мощные лапы каждый день топали по дощатому полу, обходя владения. Это был Буран, огромный серый пёс, чьё имя гремело, как раскаты грома. Пелагея не зря так его назвала: один его лай заставлял стёкла дрожать, а соседей — хвататься за сердце. Буран был грозен лишь снаружи, а в душе — добряк, преданный своей хозяйке. Но без неё он стал другим: угрюмым, настороженным, будто ждал её возвращения, охраняя дом от всех.
Егор, седой старик с добрыми глазами, пытался объяснить односельчанам: «Не злой он, просто службу несёт». Но его никто не слушал. Деревенские сторонились дома, а детям строго-настрого запрещали туда ходить. «Буран утащит в лес!» — пугали их родители. И всё же любопытство брало верх. Ребятня, хихикая, подкрадывалась к забору, чтобы хоть глазком взглянуть на «страшного зверя». Услышав его лай, они с визгом разбегались, а сердце колотилось от восторга и страха.
Но однажды в деревне началась беда. Собаки стали пропадать. Сначала у кузнеца Ивана исчез его дворняга. Потом у тёти Клавы. За неделю — пять собак, словно растворились в воздухе. Деревня гудела, как улей:
— Это Буран! — кричал Фёдор, чей пёс пропал последним. — Он голодный, вот и ворует!
— Да что вы несёте? — возмущался Егор. — Я сам его каждый день кормлю, миску под завязку наполняю!
Но толпа уже не слушала. Страх и гнев затмили разум. Пока взрослые спорили, ребятишки решили сами разведать, на месте ли Буран. Они подкрались к забору, но лая не услышали. Тишина пугала больше, чем рёв. Решили, что кто-то должен заглянуть во двор. Выбор пал на Ваню, самого младшего. Его, несмотря на протесты, затолкали за калитку.
Ваня замер, сердце билось так, что казалось, сейчас выскочит. Вдруг из-за угла дома вынырнул Буран. Его глаза сверкнули, он гавкнул — и вся ребятня с криками разбежалась. Ваня зажмурился, ожидая худшего, но вместо зубов почувствовал тёплый нос, уткнувшийся в его ладонь. Буран не нападал — он просто обнюхал мальчика и лёг рядом, словно приглашая поиграть.
— Ты… не страшный? — прошептал Ваня, осмелев. Он осторожно погладил пса по голове. Буран вильнул хвостом. В тот момент Ваня понял: этот пёс — друг. Но не успел он насладиться открытием, как калитка распахнулась, и Егор, запыхавшись, вытащил внука за руку.
— Ваня, ты цел? — выдохнул старик.
— Деда, он добрый! — затараторил мальчик. — Просто большой и громкий!
— Ох, слава богу, — улыбнулся Егор. — Но больше туда не ходи. Лес рядом, а там, похоже, волк бродит. Опасно.
— А как же Буран? Он же один…
— Не переживай, я о нём позабочусь, — пообещал старик, а сам подумал, что мальчишка уже привязался к псу.
На следующий день Ваня тайком пробрался к дому Пелагеи. В кармане — кусок колбасы, стыренный из дома. Буран встретил его радостным ворчанием, мигом проглотил угощение и лёг рядом, подставляя бок для ласки. Так началась их дружба. Утром Ваня приносил еду, а днём Егор наполнял миску. Всё шло мирно, пока собаки снова не начали пропадать.
Деревенские окончательно решили: виноват Буран. Фёдор, размахивая охотничьим ружьём, собрал мужиков и повёл к старому дому. Ваня в это время играл с псом, бросая ему старую верёвку. Буран вдруг насторожился, шерсть на загривке встала дыбом. Он зарычал, глядя на калитку. Ваня не успел понять, что происходит, как влетел Фёдор с ружьём наперевес:
— Ваня, отойди от зверя!
— Нет! — крикнул мальчик, встав перед псом. — Он не виноват!
Но Буран не стал прятаться. Он шагнул вперёд, рыча на Фёдора. Раздался выстрел. Пуля оцарапала бок пса, но он, не теряя времени, бросился на ружьё, вырвал его из рук Фёдора и отшвырнул в сторону.
— Буран, за мной! — крикнул Ваня, хватая пса за ошейник. Они рванули к лесу, подальше от опасности. Бежали, пока лапы не начали подкашиваться. Ваня заметил, что шерсть Бурана на боку стала влажной от крови. Пёс лёг, тяжело дыша.
— Не смей умирать, слышишь? — шептал Ваня, обнимая друга. — Я приведу деда, он поможет!
Мальчик бросился в деревню, спотыкаясь о корни. Он уже видел крышу дома Пелагеи, когда услышал голоса. Мужики спорили, а Егор пытался их урезонить:
— Не трогайте пса! Это не он собак крадёт! В лесу волк, я же говорил!
Ваня хотел крикнуть, но споткнулся и упал. Подняв глаза, он замер: перед ним стоял волк. Не Буран, а настоящий, с мутными глазами и оскаленной пастью. Слюна капала на листья, и Ваня понял, что кричать уже поздно.
Волк шагнул ближе. Ещё шаг. Ваня зажмурился, но вдруг лес взорвался шумом. Огромная серая тень налетела на волка. Это был Буран. Несмотря на рану, он дрался яростно, защищая друга. Клочья шерсти летели, рычание разносилось далеко. Егор первым услышал шум и бросился в лес, за ним — остальные.
Буран прижал волка к земле, вцепившись в его шею. Тот дёрнулся раз, другой и затих. Пёс, обессилев, рухнул рядом. Ваня кинулся к нему, слезы текли по щекам:
— Буран, держись! Ты победил!
Егор и мужики подоспели вовремя. Увидев мёртвого волка, Фёдор опустил голову:
— Прости, малец. И ты, пёс. Это я дурак был.
—
Прошло три месяца. Двор старого дома ожил. Буран, хромая, но полный сил, носился по траве, а Ваня, смеясь, пытался за ним угнаться. Егор, сидя на крыльце, смотрел на них и улыбался. Деревенские всем миром помогли псу встать на лапы: кто лекарства привозил, кто еду. Но главным лекарем был Ваня. Его любовь и вера творили чудеса.
А однажды вечером, когда солнце садилось за лес, Ваня заметил, что Буран смотрит куда-то вдаль, в сторону дома Пелагеи. Мальчик подошёл и погладил пса:
— Она бы тобой гордилась, Буран.
Пёс лизнул его руку, а потом лёг у ног, будто соглашаясь. В тот момент Ваня понял: этот дом больше не пустой. В нём живут дружба, отвага и память о тех, кто был дорог. А лес молчал, словно храня их тайну.
