С детства я привыкла к трудностям. Мама растила меня одна, и наша жизнь была далека от сказки. Отец исчез, едва узнав, что мама ждет меня, оставив после себя лишь долги. Мама бралась за любую работу — от уборки офисов до ночных смен на складе, — чтобы свести концы с концами. Денег едва хватало на еду и коммуналку, а об одежде или развлечениях и речи не шло. Я носила вещи, которые отдавали знакомые, и старалась не обращать внимания на косые взгляды в школе.
— Лиза, вставай, солнышко, пора в школу, — ласково будила меня мама каждое утро.
— Завтрак на столе, а бутерброды для школы в рюкзаке, — добавляла она, поправляя мне волосы, и спешила на работу.
Несмотря на все тяготы, я училась на пятерки. Учеба была моим способом доказать, что я не хуже других. Но друзей у меня почти не было — никто не хотел водиться с девочкой в поношенной одежде. Кроме Маши. Она была моей единственной подругой, хотя порой ее слова ранили сильнее, чем молчание остальных.
Маша жила совсем иначе. Ее семья была обеспеченной, отец владел небольшой компанией, и Маша всегда выглядела как с обложки журнала. На переменах она хвасталась новыми гаджетами или рассказывала о семейных поездках за границу. Я слушала, пряча зависть, и мечтала, чтобы у меня была хоть частичка ее жизни.
Но у Маши были свои проблемы. Учеба ей не давалась, и вместо того, чтобы попросить меня помочь, она иногда срывалась.
— Эй, Лиза, вечно ты зубришь! Думаешь, твои пятерки сделают тебя кем-то? — бросала она, когда учителя хвалили меня.
Я молчала, но ее слова эхом отзывались в сердце. По ночам я прятала слезы в подушку, жалея себя и маму, которая надрывалась ради меня. Но Маша была единственной, кто со мной говорил, и я цеплялась за эту дружбу, как за спасательный круг.
Когда мне исполнилось десять, в нашей жизни появился Олег. Он был добрым, с теплой улыбкой и умелыми руками. Олег отремонтировал наш старенький дом, который раньше грозил развалиться, купил новую мебель и даже уговорил маму бросить одну из работ. Ко мне он относился как к родной дочери: привозил книги, учил кататься на велосипеде и защищал от обидчиков. Вскоре я стала называть его папой, а в школе меня наконец-то перестали дразнить. Одноклассники, видя, как изменилась моя жизнь, сами тянулись ко мне. Я была счастлива, и мама впервые за годы улыбалась без усталости в глазах.
Но однажды Маша пришла в школу заплаканная. Ее отец ушел из семьи, оставив их с мамой и младшим братом. Их жизнь рухнула: больше никаких кафе, модной одежды и водителя. Маша теперь брала в школу такие же бутерброды, как у меня. Я знала, каково это — чувствовать себя брошенной, и старалась поддержать подругу.
— Маша, все наладится, — говорила я, обнимая ее. — Мы вместе справимся.
Чтобы ей не было так одиноко, я попросила маму и Олега давать мне бутерброды вместо обедов в столовой. Узнав, почему я это делаю, Олег предложил оплачивать Машины обеды.
— Лиза, ты настоящая подруга, — сказал он. — А Маше сейчас нужна поддержка.
Мы с Машей снова стали обедать вместе, и это сблизило нас. Однажды она тихо сказала:
— Прости, Лиз, за все те глупости, что я говорила. Я была такой дурой.
— Все в порядке, — ответила я, улыбнувшись. — Главное, что мы вместе.
Шли годы, и наша дружба становилась только крепче. К шестнадцати мы с Машей уже строили планы поступать в медицинский университет — обе мечтали стать врачами. В семье Маши все наладилось: ее отец вернулся, и они снова стали жить дружно. Но главное, что изменилось, — это мы сами. Маша научилась ценить то, что имеет, а я поняла, что настоящая дружба сильнее любых обид.
Однажды, сидя на крыше нашего дома, мы с Машей смотрели на закат.
— Знаешь, Лиз, — сказала она, — если бы не ты, я бы не справилась. Ты моя семья.
— А ты моя, — ответила я, и мы рассмеялись, держась за руки.
В тот момент я поняла, что жизнь, несмотря на все трудности, подарила мне не только семью, но и подругу, с которой мы пройдем через все. И впереди нас ждут не только экзамены, но и новые мечты, которые мы обязательно осуществим вместе.
