Сверкающий под солнцем поезд мчал Арину в город, которого она не знала, к людям, которых никогда не видела, с ребенком, который, возможно, был ее единственной семьей.
Жили две сестры – Арина и Лера. Их младший брат Егор родился с редким заболеванием, и его жизнь была чередой больничных палат. Родители растворялись в заботе о нем, оставляя девочек наедине с их детскими ссорами и мечтами.
Арина, старшая, была остроумной, но не считала себя привлекательной: длинный нос, угловатая фигура и волосы, которые она называла «вороньим гнездом». В школе ее дразнили, и она научилась прятать неуверенность за книгами и едкими шутками. Лера, напротив, была золотой девочкой: светлые кудри, легкая улыбка и талант к бальным танцам. Ее медали сверкали на полке, а поклонники толпились у подъезда, пока отец не поставил кодовый замок на домофон. Лера мечтала о свадьбе с партнером по танцам Стасом, но внезапный скачок роста разрушил их дуэт – она вымахала выше него на голову. Танцы остались в прошлом, а с ними и мечты о свадьбе. Арина, не упуская случая, поддразнивала сестру «башенкой», и, возможно, именно это подтолкнуло Леру увести у сестры ее единственного парня.
Сестры никогда не были близки. Их вражда началась в детстве, накануне Нового года. Бабушка прислала посылку с южными фруктами и свертком, в котором лежало платье – изумрудно-зеленое, с тонкой серебряной вышивкой, словно из сказки. Арине оно было тесновато, Лере – велико. Мать, устало вздохнув, вынесла вердикт:
– Арина наденет его на школьный праздник. Потом дорастет до Леры.
Лера проплакала весь вечер, отказалась от фруктов и в отместку изрисовала Аринин альбом, где та хранила вырезки из журналов. На школьном утреннике Арина в этом платье выиграла конкурс костюмов, а Лера, чье платье пестрело самодельными блестками, осталась ни с чем. С тех пор они не разговаривали по душам.
Когда платье стало Арине мало, она, в порыве злости, надорвала его на плече. Но выбросить не смогла – хранила в коробке, иногда разворачивая ткань и чувствуя странную тоску, будто платье знало какую-то ее тайну.
Парня звали Илья. Они с Ариной учились на юридическом и часами готовились к экзаменам в ее комнате. Лера, словно невзначай, появлялась в коротких платьях, и вскоре Илья перестал звонить Арине. На их свадьбу Арина не пошла, соврав, что у нее зачет. Она нарочно завалила экзамен, чтобы Лера не заподозрила, как ей больно.
Через год умер Егор. Его легкие отказали, и больница стала его последним домом. Мать, которая годами боролась за сына, сломалась. Но рождение внука от Леры вернуло ей силы. Она настояла, чтобы Лера с семьей переехала к ней, и Арина, не выдержав тесноты и старых обид, уехала в другой город.
Там она поступила в аспирантуру, преподавала право и влюбилась в женатого профессора-философа Максима. Он приходил по вечерам с вином и разговорами о смысле жизни, но сына Арины, Мишу, будто не замечал. Арина мечтала о дочери, надеясь, что она свяжет их с Максимом. Втайне она перестала предохраняться.
Однажды ей позвонили. Незнакомый голос, хриплый и осторожный, спросил:
– Арина? Это ты?
– Кто это? – резко ответила она.
– Это… Рауф. Твой отец.
Арина замерла. Она не знала никакого Рауфа. Повесив трубку, она решила, что это ошибка. Но имя застряло в памяти, как заноза.
Мать звонила, требуя показать ей внука. Арина долго отнекивалась, но в итоге уступила. Она одела Мишу в аккуратный комбинезон и поехала в родной город. Дома мать долго разглядывала мальчика, а потом сказала:
– Вылитый Рауф.
Арина нахмурилась:
– Какой Рауф?
Отец отвел взгляд, а мать, словно защищаясь, прижала Мишу к себе:
– Мы не рассказывали? Рауф – твой настоящий отец.
Она достала старый альбом. На выцветших снимках был мужчина с теплыми глазами, его первая семья, братья, сестры. Мать заговорила, будто оправдываясь:
– Я была молодой, сбежала из дома. Жила впроголодь, пока Рауф не нашел меня. Он был женат, но у них так можно. Я не любила его, но он дал мне крышу над головой. А потом я встретила твоего отца… ну, Сергея. И мы уехали.
Арина листала альбом, чувствуя, как внутри что-то сжимается. Она не злилась – Сергей был хорошим отцом, любил ее и Леру одинаково. Но Рауф… Почему он позвонил? Она попросила у матери его номер. Та нехотя дала ей старую записную книжку.
Арина медлила три дня, прежде чем набрала номер. Трубку взяла женщина с мягким голосом:
– Слушаю.
– Здравствуйте. Можно Рауфа? – Арина старалась говорить спокойно.
– А вы кто? – голос стал настороженным.
– Я… Арина. Его дочь.
Пауза повисла, как пропасть.
– Простите, – наконец сказала женщина. – Рауф умер три дня назад.
Арина не поехала на похороны – не видела смысла. Но через неделю тест на беременность показал две полоски. Она поняла: если не сейчас, то никогда. Взяв Мишу, она отправилась в город, где жил Рауф.
Ее встретила большая семья – сестры, братья, племянники. Они показывали фотографии, рассказывали о Рауфе: как он любил мастерить игрушки, как пел старинные песни. Арина чувствовала себя чужой, но тепло их слов обволакивало. Младшая сестра Рауфа, Зарина, взглянула на ее живот и улыбнулась:
– Девочка будет. Я знаю.
На прощание ей подарили гору свертков. Среди них было платье – зеленое, с серебряной вышивкой, почти как то, из детства. Арина замерла, держа его в руках. Зарина тихо сказала:
– Это его работа. Он вышивал для всех своих детей.
Вернувшись домой, Арина достала старое платье из коробки. Надорванное, оно все еще хранило тот же узор. Она приложила его к новому – стежки совпадали. Рауф, сам того не зная, связал ее с сестрой через годы и расстояния. Арина позвонила Лере.
– Приезжай, – сказала она. – Есть кое-что, что тебе нужно увидеть.
Лера приехала с сыном. Они сидели на кухне, разглядывая два платья. Лера коснулась вышивки, и ее глаза заблестели.
– Прости, – тихо сказала она. – За Илью. За все.
Арина кивнула. Впервые за годы она не чувствовала злости. Они пили чай, а дети играли в соседней комнате. За окном падал снег, и Арина подумала, что, может, это и есть возвращение – не к отцу, не к сестре, а к самой себе.
