Диана 
Анна и не подозревала, что из их с Григорием простой жизни вырастет такой необыкновенный сын. Оба они едва окончили школу – Анна с грехом пополам, а Григорий и вовсе благодаря снисходительности директора. Но зато у Анны был дар к земле: любой черенок в ее руках превращался в цветущий куст, а Григорий мог починить что угодно – от старого трактора до треснувшей табуретки.
У них родилось пятеро детей: старшая Лида, за ней Катя, потом близнецы Иван и Степан, а последним – младший, Егор. Егор и стал той самой жемчужиной, что затмила всех. В три года он уже болтал так, что взрослые диву давались, а в пять читал книжки, которые даже старшая Лида одолеть не могла. Когда его отдали в школу, учителя только руками разводили: мальчишка умножал трехзначные числа в уме и писал сочинения, будто поэт. В итоге его сразу перевели через класс, а потом и вовсе в городскую школу рекомендовали.
Анна души в нем не чаяла. Егору дозволялось всё: вместо работы по дому он читал энциклопедии, вместо огорода – разбирал старый радиоприемник. Даже в лихие девяностые, когда жизнь пошла под откос – Григорий умер от сердечного приступа, а Лида погибла в аварии, – Анна не трогала младшего. Пусть учится, думала она, пусть вырвется. Она сама таскала воду из колодца, а Катя с Иваном управлялись с хозяйством. Лишь бы Егору было хорошо.
Соседи качали головами:
— Анна, ты чего? Егор твой книжки листает, а Иван с Катей надрываются. Думаешь, он потом тебе спасибо скажет? Укатит в город и забудет!
— Мое дело, — отрезала Анна. — Как хочу, так и воспитываю.
Дети тоже ворчали. Иван, потея над кучей дров, бурчал:
— Почему я колю, а он там формулы выводит?
— Сядь, выведи, — подначивала Анна. — Или слабо?
Иван пыхтел над учебником минут десять, потом швырял его на стол:
— Ну и ерунда! Лучше дрова.
Катя же обижалась сильнее всех. Она открыто злилась на брата и не упускала случая его поддеть: то чернила на его тетрадь “случайно” прольет, то спрячет его любимую книжку.
— Все ему лучшее! — кричала она. — А он уедет и даже не оглянется!
Когда Егор уехал в город на учебу, в доме стало тише. И пусто. Анна скучала, но виду не подавала. Первые годы Егор слал длинные письма: рассказывал про лекции, про новых друзей, про городскую жизнь. Но потом письма стали реже, а приезды – и вовсе раз в год. Соседи, конечно, не преминули напомнить: “Мы же говорили!” Анна отмахивалась, но в душе было горько.
Катя вышла замуж за парня из соседнего села, Никиту. Тот вечно витал в облаках: то собирался разводить страусов, то мечтал о собственной мастерской. Все его идеи заканчивались пшиком, но Катя его любила. Иван остался с матерью, помогал по хозяйству. Жениться он не торопился, хотя девчонки на него заглядывались.
— Мам, я машину хочу, — как-то заявил он. — Не какую-нибудь рухлядь, а нормальную. Представляешь, я на “тойоте” по деревне?
Анна только вздохнула:
— Ох, Иван, какие машины? Работай давай.
Но втайне она гордилась сыном. Иван, как и отец, был мастер на все руки: дом отремонтировал, крышу перестелил, да и на тракторе зарабатывал неплохо.
А вот от Егора новостей не было. Последнее, что он написал, – уехал на какую-то работу за границу. Куда, зачем – неясно. Анна старалась не думать об этом, но сердце ныло.
И вот однажды у дома остановилась машина – блестящая, черная, словно из другого мира. Анна решила, что кто-то заблудился. Но когда дверца открылась, она ахнула. Егор! Высокий, статный, с отцовской улыбкой и золотистыми кудрями. Таким она его и запомнила, только теперь он был взрослым, уверенным. Соседки уже высовывались из окон, перешептывались. Анна, не сдержавшись, кинулась к сыну, обняла его так крепко, что чуть не задушила.
Иван вышел на крыльцо, нахмурился:
— Ну, брат, тачка у тебя! Откуда такая?
— Не моя, — рассмеялся Егор. — Твоя.
Он достал из кармана ключи и протянул их Ивану.
— Бери, я все оформил. Завтра к нотариусу съездим.
Иван замер, будто не веря. Анна улыбнулась – знала, как сын мечтал о машине.
— Спасибо, Егор, — пробормотал Иван, краснея. — Но это ж… дорого!
— Не дороже семьи, — ответил Егор. — А Катя где?
— Замужем, в соседнем селе, — сказала Анна. — Муж у нее… своеобразный, но добрый. Скоро внука ждем.
— Тогда поехали в гости! — скомандовал Егор. — Иван, заводи свою “тойоту”!
Катя встретила их с округлившимся животом и смущенной улыбкой. Никита, как обычно, начал хвастаться своими планами:
— Вот, мастерскую открою! Станки уже присмотрел, только денег маловато…
— Опять ты за свое, — перебила Катя. — Егор, не слушай его, он у меня фантазер.
Егор только улыбнулся:
— Мастерская – это дело. Скажи, сколько надо, я помогу.
Никита вытаращил глаза, а Катя недоверчиво хмыкнула. Егор тем временем достал из кармана бархатную коробочку и протянул сестре:
— Это тебе, Кать.
Внутри сверкали серьги – серебряные, с голубыми топазами, точно под цвет ее глаз. Катя ахнула, тут же побежала к зеркалу примерять.
— Егор, вот это да! — восхитилась она. — Никита мне только кастрюлю подарил, а ты… Спасибо!
Анна сидела тихо, но в душе ждала: вдруг и ей сын что-то приготовил? Может, платок красивый или телевизор новый? Но Егор повернулся к ней и сказал:
— Мам, я хочу, чтобы ты поехала со мной. В город. Я там дом купил, просторный. Без тебя пусто.
Анна опешила:
— Как это… поехать? А дом? А хозяйство?
— Иван тут справится, — кивнул Егор. — Приведет жену, будет хозяйка. А ты, мам, заслужила пожить для себя. Если не понравится – вернешься, обещаю.
Анна молчала. Здесь была вся ее жизнь: огород, могилы Григория и Лиды, воспоминания. Но там – ее Егор, ее гордость. И другая жизнь, о которой она даже не мечтала. Она закрыла глаза и вдруг ясно увидела Григория – стоит, ухмыляется, шапку на лоб надвинул.
— Чего думать, Ань? Ты его для чего растила? Чтоб он мир увидел и тебя с собой взял. Езжай, посмотри, как там оно. А я тут за тобой пригляжу.
Анна открыла глаза, улыбнулась:
— Ладно, сын. Поеду. Только ненадолго, для начала.
Егор обнял ее, а Катя с Иваном переглянулись и рассмеялись. В тот вечер они долго сидели за столом, вспоминали детство, шутили. А наутро Анна собрала небольшой чемодан, погладила старую фотографию Григория и шагнула к машине. Егор открыл ей дверцу, и она, оглянувшись на дом, подумала: “Может, и правда пора увидеть, ради чего все это было?”
Через месяц в деревню пришло письмо. Анна писала, что город шумный, но интересный. Егор водил ее в театр, показал море, а еще она записалась на курсы садоводства – там, оказывается, тоже можно выращивать цветы. “Иван, Катя, приезжайте в гости, — заканчивалось письмо. — А дом не продавайте. Я еще вернусь. Но пока поживу здесь. Для себя”.
