Ребенок был не ее, и Лиза это чувствовала с первого взгляда.
Она пыталась объяснить это врачам, кричала об этом Артему, но слова растворялись в воздухе, как дым от костра. Артем, как всегда, отмахивался, погруженный в свои мечты о большой семье, где он — король, а Лиза — лишь тень, исполняющая его планы.
—
Артем был на десять лет старше Лизы. Он появился в их маленьком городке, как метеор, — столичный архитектор, приехавший оценить доставшийся в наследство дом, полный старинных гобеленов и пыльных зеркал. Его карие глаза, спрятанные за модными очками, и мягкая улыбка мгновенно покорили всех. Лиза, с ее огненным нравом и привычкой гонять по улицам на старом велосипеде, выделялась среди других. Ее русые волосы, выгоревшие на солнце, развевались, как флаг свободы, а звонкий смех заставлял Артема замирать.
— Ты как вихрь, — сказал он, впервые поймав ее у кафе. — С тобой не соскучишься.
Лиза лишь пожала плечами, но сердце уже билось быстрее. Через месяц Артем увез ее в Москву, пообещав жизнь, полную приключений. Но вместо приключений начались осмотры у врачей.
— Ты выглядишь идеально, — говорил он, разглядывая ее, как экспонат. — Но я хочу быть уверен. У нас будут дети, Лиза. Двое, с твоими светлыми волосами. Я уже вижу их.
Лиза не призналась, что ее «светлые» волосы — заслуга салона. Она лишь кивала, а потом тратила последние деньги на краску, чтобы корни не выдали правду.
Врачи подтвердили: Лиза здорова. Артем составил план зачатия, вычислил «идеальный» месяц для рождения — май — и с энтузиазмом взялся за дело. Но месяцы шли, а тест упорно показывал одну полоску.
— Как так, Лиза? — хмурился Артем. — Ты же здорова!
Она робко намекнула, что проблема может быть в нем, но Артем только отмахнулся:
— Это исключено. Моя семья всегда была крепкой.
Спустя год он все же сдался и пошел к врачу. Диагноз — операция и долгое лечение — выбил его из колеи. Артем замкнулся, а Лиза, чтобы поддержать его, взяла подработку. От усталости кружилась голова, в глазах темнело, но она молчала. Артем же, вместо благодарности, таскал ее по новым врачам, надеясь найти в ней хоть какой-то изъян.
Поездки домой, в родной городок, стали для Лизы отдушиной. Она покупала билет в плацкарт, ела запрещенные Артемом чипсы и смотрела в окно, где мелькали поля и леса. Там, в поезде, она снова чувствовала себя живой.
Однажды Лиза вернулась в Москву раньше срока. Утром ее вырвало от маминого омлета, и тест, сделанный на всякий случай, показал две полоски. Она хотела удивить Артема, но сюрприз ждал ее: в их квартире, на диване, сидела незнакомка с длинными рыжими волосами, в одном шелковом халате. На столе стояла бутылка вина.
— А ты кто? — лениво спросила гостья, потягивая кофе из Лизиной кружки с котиками.
— А где Артем? — растерялась Лиза.
— В душе. А ты, что, уборщица?
Артем, выйдя из ванной, выкрутился: сказал, что это коллега, которая «зашла обсудить проект». Лиза проглотила ложь. Уйти было некуда — дома у родителей теснилась сестра с тремя детьми. А в животе уже рос ребенок.
Беременность превратилась в марафон. Артем составил расписание: утренняя йога, прогулки, диета из брокколи и гречки. Лиза, истощенная, едва справлялась. К родам она забыла, что такое радость. Волосы, теперь не крашенные, потемнели, выдавая ее секрет.
— Что с твоими волосами? — удивился Артем.
— Беременность, наверное, — буркнула Лиза.
— Надеюсь, это не повлияет на малыша.
Мальчик родился здоровым, но лысым. Назвали его Мишей. Лиза смотрела на него и не чувствовала ничего, кроме усталости. Миша кричал дни напролет, а Артем, довольный, строил новые планы: как воспитывать сына, как готовить Лизу к следующему ребенку. Она же мечтала только об одном — выспаться.
Все изменилось, когда Мишу забрали в больницу с пневмонией. Лиза вернулась в пустую квартиру и впервые за месяцы почувствовала облегчение. Стыд душил ее, но тишина была слишком сладкой. Когда сына выписали, Лиза не узнала его: вместо худенького мальчика ей вернули пухлого малыша с золотистыми локонами. Она кричала, что это не ее Миша, что ребенка подменили. Врачи вызвали психолога, который говорил о послеродовой депрессии. Артем отводил взгляд, а Лиза чувствовала, что сходит с ума.
Приехала мама. Она не стала спорить или утешать — просто взяла все в свои руки. Готовила еду, ухаживала за Мишей, а Лизу оставила в покое. Та целыми днями лежала, глядя в потолок. Артем, растерянный, однажды принес ей мольберт и краски.
— Я в детстве любил рисовать, — сказал он. — Попробуй. Может, поможет.
Лиза начала с черных мазков, выплескивая боль и страх. Постепенно в картинах появились цвета: зеленые луга, река из детства, лица родных. Мишу она не рисовала — боялась увидеть чужого ребенка.
Однажды мама предложила побрить мальчика налысо — для здоровья, как делали в их семье. Артем возражал, жалея золотые кудри, но мама настояла. Ночью Лиза проснулась от плача. Мама, обычно чуткая, спала. Лиза подошла к кроватке, взяла мальчика на руки. Он пах молоком и теплом, как в ее снах. Она всмотрелась в его лицо, и впервые за долгое время сомнения отступили. Может, это и правда ее Миша? А если нет — разве это важно?
Она покормила его и уснула, прижимая к себе. Утром Артем, сияя, заявил, что искусство исцелило Лизу, и пора думать о втором ребенке. Мама оборвала его:
— Дай ей время, Артем. И сам начинай помогать.
Лиза молчала, но вечером, глядя на спящего Мишу, сказала Артему:
— Если будет второй ребенок, никаких планов и расписаний. И никаких рыжих волос на твоей рубашке. Ты понял?
Артем кивнул, обнял ее, но в его глазах мелькнула тень. Лиза знала: он снова солжет. Но теперь она была готова. Она взяла кисть и начала новую картину — себя, сильную, с ребенком на руках, идущую по мосту над рекой. За спиной оставался город, а впереди — свобода.
**Ребенок был не ее, и Лиза это чувствовала с первого взгляда.** Она пыталась объяснить это врачам, кричала об этом Артему, но слова растворялись в воздухе, как дым от костра. Артем, как всегда, отмахивался, погруженный в свои мечты о большой семье, где он — король, а Лиза — лишь тень, исполняющая его планы.
Артем был на десять лет старше Лизы. Он появился в их маленьком городке, как метеор, — столичный архитектор, приехавший оценить доставшийся в наследство дом, полный старинных гобеленов и пыльных зеркал. Его карие глаза, спрятанные за модными очками, и мягкая улыбка мгновенно покорили всех. Лиза, с ее огненным нравом и привычкой гонять по улицам на старом велосипеде, выделялась среди других. Ее русые волосы, выгоревшие на солнце, развевались, как флаг свободы, а звонкий смех заставлял Артема замирать.
— Ты как вихрь, — сказал он, впервые поймав ее у кафе. — С тобой не соскучишься.
Лиза лишь пожала плечами, но сердце уже билось быстрее. Через месяц Артем увез ее в Москву, пообещав жизнь, полную приключений. Но вместо приключений начались осмотры у врачей.
— Ты выглядишь идеально, — говорил он, разглядывая ее, как экспонат. — Но я хочу быть уверен. У нас будут дети, Лиза. Двое, с твоими светлыми волосами. Я уже вижу их.
Лиза не призналась, что ее «светлые» волосы — заслуга салона. Она лишь кивала, а потом тратила последние деньги на краску, чтобы корни не выдали правду.
Врачи подтвердили: Лиза здорова. Артем составил план зачатия, вычислил «идеальный» месяц для рождения — май — и с энтузиазмом взялся за дело. Но месяцы шли, а тест упорно показывал одну полоску.
— Как так, Лиза? — хмурился Артем. — Ты же здорова!
Она робко намекнула, что проблема может быть в нем, но Артем только отмахнулся:
— Это исключено. Моя семья всегда была крепкой.
Спустя год он все же сдался и пошел к врачу. Диагноз — операция и долгое лечение — выбил его из колеи. Артем замкнулся, а Лиза, чтобы поддержать его, взяла подработку. От усталости кружилась голова, в глазах темнело, но она молчала. Артем же, вместо благодарности, таскал ее по новым врачам, надеясь найти в ней хоть какой-то изъян.
Поездки домой, в родной городок, стали для Лизы отдушиной. Она покупала билет в плацкарт, ела запрещенные Артемом чипсы и смотрела в окно, где мелькали поля и леса. Там, в поезде, она снова чувствовала себя живой.
Однажды Лиза вернулась в Москву раньше срока. Утром ее вырвало от маминого омлета, и тест, сделанный на всякий случай, показал две полоски. Она хотела удивить Артема, но сюрприз ждал ее: в их квартире, на диване, сидела незнакомка с длинными рыжими волосами, в одном шелковом халате. На столе стояла бутылка вина.
— А ты кто? — лениво спросила гостья, потягивая кофе из Лизиной кружки с котиками.
— А где Артем? — растерялась Лиза.
— В душе. А ты, что, уборщица?
Артем, выйдя из ванной, выкрутился: сказал, что это коллега, которая «зашла обсудить проект». Лиза проглотила ложь. Уйти было некуда — дома у родителей теснилась сестра с тремя детьми. А в животе уже рос ребенок.
Беременность превратилась в марафон. Артем составил расписание: утренняя йога, прогулки, диета из брокколи и гречки. Лиза, истощенная, едва справлялась. К родам она забыла, что такое радость. Волосы, теперь не крашенные, потемнели, выдавая ее секрет.
— Что с твоими волосами? — удивился Артем.
— Беременность, наверное, — буркнула Лиза.
— Надеюсь, это не повлияет на малыша.
Мальчик родился здоровым, но лысым. Назвали его Мишей. Лиза смотрела на него и не чувствовала ничего, кроме усталости. Миша кричал дни напролет, а Артем, довольный, строил новые планы: как воспитывать сына, как готовить Лизу к следующему ребенку. Она же мечтала только об одном — выспаться.
Все изменилось, когда Мишу забрали в больницу с пневмонией. Лиза вернулась в пустую квартиру и впервые за месяцы почувствовала облегчение. Стыд душил ее, но тишина была слишком сладкой. Когда сына выписали, Лиза не узнала его: вместо худенького мальчика ей вернули пухлого малыша с золотистыми локонами. Она кричала, что это не ее Миша, что ребенка подменили. Врачи вызвали психолога, который говорил о послеродовой депрессии. Артем отводил взгляд, а Лиза чувствовала, что сходит с ума.
Приехала мама. Она не стала спорить или утешать — просто взяла все в свои руки. Готовила еду, ухаживала за Мишей, а Лизу оставила в покое. Та целыми днями лежала, глядя в потолок. Артем, растерянный, однажды принес ей мольберт и краски.
— Я в детстве любил рисовать, — сказал он. — Попробуй. Может, поможет.
Лиза начала с черных мазков, выплескивая боль и страх. Постепенно в картинах появились цвета: зеленые луга, река из детства, лица родных. Мишу она не рисовала — боялась увидеть чужого ребенка.
Однажды мама предложила побрить мальчика налысо — для здоровья, как делали в их семье. Артем возражал, жалея золотые кудри, но мама настояла. Ночью Лиза проснулась от плача. Мама, обычно чуткая, спала. Лиза подошла к кроватке, взяла мальчика на руки. Он пах молоком и теплом, как в ее снах. Она всмотрелась в его лицо, и впервые за долгое время сомнения отступили. Может, это и правда ее Миша? А если нет — разве это важно?
Она покормила его и уснула, прижимая к себе. Утром Артем, сияя, заявил, что искусство исцелило Лизу, и пора думать о втором ребенке. Мама оборвала его:
— Дай ей время, Артем. И сам начинай помогать.
Лиза молчала, но вечером, глядя на спящего Мишу, сказала Артему:
— Если будет второй ребенок, никаких планов и расписаний. И никаких рыжих волос на твоей рубашке. Ты понял?
Артем кивнул, обнял ее, но в его глазах мелькнула тень. Лиза знала: он снова солжет. Но теперь она была готова. Она взяла кисть и начала новую картину — себя, сильную, с ребенком на руках, идущую по мосту над рекой. За спиной оставался город, а впереди — свобода.
