Нежданное счастье

С зелёного облака, пахнущего ирисом и старым деревом, бабушка, поджав губы, качала головой, глядя на внучку. Аня продавала всё: флаконы с духами, в которых ещё хранился терпкий аромат прошлого, шёлковые платки, что струились, как лесной ручей, и даже фарфоровые статуэтки, пылившиеся на полках. Бабушка обожала зелёный цвет — он был в её платьях, в занавесках, в обоях её маленькой квартиры. Аня же, разбирая наследство, чувствовала себя предательницей, но деньги были нужны. Родители, вечно ссорящиеся, пропивали всё, что она приносила, а зарплаты едва хватало на жизнь.
Бабушка завещала квартиру именно Ане, зная, что мать тут же пустит её по ветру. Но мать считала иначе: дочка, мол, хитростью выманила наследство. Аня не спорила, молча оставляла купюры на холодильнике, когда навещала родителей. Те брали их, как должное, и вскоре всё заканчивалось пьяными криками, разбитыми стёклами и постами в соцсетях, где соседи обсуждали очередной скандал.
Однажды, ещё в детстве, Аня спросила у бабушки:— Почему мама с папой всегда орут друг на друга?Бабушка, помешивая чай, ответила:— Потому что любви у них нет, детка. То, что они называют любовью, — это страсть, слепая и дикая. А любовь — это когда вы заодно. Как мы с дедом. Он однажды корову из колхоза утащил, а я его чуть кочергой не огрела. Но потом прятала ту корову в сарае, когда председатель с проверкой пришёл.
Аня тогда мало что поняла, но запомнила: любовь — это быть заодно. Она мечтала о такой любви, но родители её не любили. Они смотрели друг на друга или мимо неё, словно она была случайной помехой в их бурной жизни.
Парни, которых Аня выбирала, на первый взгляд были совсем не похожи на отца, но в итоге оказывались его копиями. Первым был Лёшка, школьный хулиган. Он дарил ей на праздники открытки с намёком на её особенность, а в десятом классе звал пить пиво в парке. Они сбегали с уроков, слонялись по торговым центрам, пока оба не провалили экзамены. Мать Лёшки явилась к бабушке с криками:— Твоя внучка моего мальчика с толку сбила!— Да твой мальчик сам кого угодно собьёт! — отрезала бабушка.
Аня пересдала экзамены и ушла в техникум. Там был Дима, поэт с немытыми патлами, который читал ей стихи в прокуренных кафе. Они делили одну кружку кофе, и Аня расчёсывала его волосы. Но стоило ей раз подвезти домой другу, как Дима закатил скандал, написав стих, где высмеивал её фигуру:— В её платье подкладок больше, чем в диване моей тёти!
Аня ушла из техникума, решив больше ни с кем не связываться. Но потом встретила Сашу. Когда умерла бабушка, Аня рыдала в аудитории, и Саша, едва знакомый, остался рядом: принёс воды, вызвал такси, держал за руку, пока она прощалась с бабушкой.— Я всегда буду с тобой, — сказал он.
Они были вместе три года. Саша не спешил знакомить Аню с родителями, и она узнала почему, только когда он сделал предложение. Его мать оказалась женщиной, которая смотрела на Аню, как на грязь под ногтями.— Не для того я сына растила, чтобы он достался какой-то девке! — заявила она.
Квартира, к счастью, была оформлена на Аню, и при разводе делить её не пришлось. Но Саша, уходя, оторвал карнизы, которые сам же вешал, а его мать стащила обои, купленные на свадебные деньги.— Это был наш общий подарок! — кричала она. — Я найду, куда их пристроить, а ты моему сыну жизнь испортила!
Развод окончательно убил в Ане веру в любовь. Она смотрела на детей в парке, чувствуя тоску, но тут же вспоминала своё детство: крики родителей, бессонные ночи, мокрую постель до девяти лет, пока бабушка не забрала её к себе. «Нет, — решила она, — никаких детей. Не хочу, чтобы они жили так же».
Последним остался флакон духов — старый «Герлен», от которого першило в горле. Аня сфотографировала его и выложила на сайте объявлений, накинув цену за редкость. «Кто вообще это купит?» — думала она.
Через час написал парень по имени Игорь.— Оригинал? — спросил он.— Не нравится — не берите, — отрезала Аня. — Бабушкины, подделок тогда не делали.— Беру.
Игорь приехал сам, и Аня удивилась: он выглядел как на фото — высокий, с ямочкой на щеке и улыбкой, от которой становилось тепло. Он болтал без умолку, шутил, а узнав, что Аня работает в типографии, попросил её номер:— Мне как раз листовки нужны.
Аня подумала: «Почему бы и нет?» На свидание она согласилась, потом было второе, третье, и вскоре Игорь переехал к ней.— Впервые живу без мамы, — признался он. — Как будто крылья выросли!
Но знакомство с его матерью Аню пугало. Она помнила свекровь, которая критиковала её за всё — от платья до того, как она держит ложку. Игорь же оттягивал встречу, пока однажды не сказал:— Мама в пятницу приедет. Хочет глянуть, кому я достался.— Серьёзно? — нахмурилась Аня. — И что мне делать?— Да ничего. Ужин приготовь, она любит поесть. Борщ, винегрет, пирог какой-нибудь. Только без капусты в борще — её от неё пучит. И без солёных огурцов в винегрете. А в пирог орехи добавь, миндаль, например.
Аня готовила уверенно, но волновалась. Ей хотелось, чтобы всё прошло идеально, чтобы в этот раз всё было по-настоящему — как у бабушки с дедом, как в тех историях про телёнка в сарае.
В пятницу Игорь несколько раз напомнил:— Борщ без капусты, винегрет без огурцов, пирог с миндалём. Не забыла?— Нет, — буркнула Аня, хотя уже путалась от его указаний.
Но в винегрете она всё же оставила пару кусочков солёного огурца — по привычке. Когда поняла ошибку, было поздно: миска стояла в холодильнике, а мама Игоря уже звонила в дверь.
— Пахнет, как у бабушки! — воскликнула женщина, вваливаясь в квартиру. Она была крупной, шумной, с той же ямочкой на щеке, что и у Игоря. От неё пахло «Герленом» — тем самым, что Аня продала.
Ужин начался хорошо. Мама Игоря хвалила борщ, нахваливала пирог, но когда дошло до винегрета, Аня заметила, как Игорь напрягся.— Мам, попробуй винегрет, — сказал он, бросая на Аню взгляд.
Она подцепила ложку салата и замерла. Там был огурец. Один крошечный кусочек, но он мог всё испортить. Игорь, не растерявшись, начал рассказывать историю о том, как в детстве украл у соседки пирог и спрятался в сарае. Мама захохотала, а Аня, воспользовавшись моментом, выловила огурец и сунула его в рот.
— Вкуснотища! — мама Игоря хлопнула по столу. — Игорь, ты попал в хорошие руки!
Аня выдохнула. Позже, когда гостья ушла, Игорь обнял её:— Мы заодно, да?— Как бабушка с дедом, — улыбнулась Аня.
И в тот момент она поняла: это и есть любовь. Не громкие слова, не страсть, а умение выловить огурец из винегрета, чтобы спасти вечер. И, может, даже спрятать телёнка в сарае, если придётся.