Диана 
В её смехе звенели колокольчики, но под этой мелодией скрывался шторм, готовый поглотить всё вокруг. Екатерина, или просто Катя, была женщиной, от которой невозможно было отвести взгляд. Пышная, яркая, с копной рыжих волос и глазами, искрящимися озорством, она словно магнит притягивала к себе людей. Её жизнелюбие было заразительным, но порой казалось, что она сама не знает, куда направить эту энергию. Даже в самые тёмные дни Катя умела найти повод для смеха, и её хрипловатый голос с лёгкой картавинкой разносился по округе, как летний ветер.
Катя никогда не выглядела заурядно. Даже в простом платье она умела держаться так, будто только что сошла с обложки журнала. Но рядом с ней её муж, Сергей, казался тенью — тихий, неприметный, всегда готовый исполнить любое её желание.
— Серый, принеси мне мохито! — кричала она, лениво развалившись на шезлонге у бассейна. — И поживее, а то я тут сгорю!
Сергей, не говоря ни слова, кивал и спешил к бару. «Серый, заедь за мной на набережную!» «Серый, купи мне те туфли!» «Серый, потанцуй со мной, не стой столбом!» — её команды сыпались, как конфетти, а он, словно верный пёс, всё выполнял. Я смотрела на это и не могла понять: как взрослый мужчина позволяет так с собой обращаться?
Однажды я узнала, что его зовут не Сергей, а Михаил. Катя просто придумала ему это прозвище, и он смиренно его принял. Я не удержалась и спросила:
— Катя, зачем ты зовёшь его Серым? Это же… как-то унизительно.
Она рассмеялась, откидывая голову назад, и её рыжие локоны заплясали на ветру.
— Унизительно? Да он сам в восторге! — она подмигнула. — Кому-то «котик», кому-то «зайчик», а у меня — Серый. Это моё, понимаешь? Он привык.
Я промолчала, но в душе что-то кольнуло. Может, Михаил и правда не возражал, но его глаза, тёплые и чуть грустные, говорили о другом. Со временем я стала замечать, что он всё чаще смотрит на меня. Не просто смотрит — в его взгляде было что-то, похожее на мольбу. Он подавал мне пальто, пододвигал стул, подносил зажигалку, и всё это с какой-то робкой нежностью. Я старалась не придавать этому значения, но сердце ёкало: «Не хватало ещё вляпаться в их семейные разборки».
Катя, похоже, ничего не замечала. Она продолжала сиять, смеяться, флиртовать направо и налево. На дне рождения у нашей общей подруги она перебрала с коктейлями и устроила настоящий спектакль. Подцепила какого-то чужого мужа, танцевала с ним, пока все не начали коситься, а под конец вечера вызвонила своего любовника и громко, на всю дачу, объявила, что он сейчас приедет. К счастью, тот не явился, но атмосфера накалилась до предела.
Когда Катя наконец вырубилась на диване, Михаил подошёл ко мне. Его лицо было бледным, а в глазах — смесь боли и решимости.
— Можно тебя на минутку? — тихо спросил он.
Я покачала головой.
— Миш, не надо. Не хочу в это лезть.
Он кивнул, словно ожидал отказа, и ушёл в темноту сада. Мне было его жаль, но что я могла сделать? У них с Катей росла дочь, Лера, которая обожала отца. Лезть в их семью было бы ошибкой.
Мы с мужем вскоре уехали в другой город. С Катей мы обменивались только редкими звонками — поздравления с днём рождения, и всё. Их жизнь постепенно растворилась в дымке моих воспоминаний.
Вернувшись через несколько лет, я получила от Кати неожиданный звонок. Она узнала о нашем приезде и пригласила в гости, намекнув, что ждёт подарков. Я приехала к ним домой и едва узнала её. Катя постарела, её лицо осунулось, а яркость поблёкла, как выцветший плакат. Рядом сидела Лера, их дочь, — нагловатая девица с длинными ногтями и взглядом, полным презрения. Она бросала отцу те же команды, что и мать: «Пап, принеси воды», «Пап, купи мне наушники». А Михаил… Михаил, напротив, выглядел неожиданно живым. Его глаза светились, а на лице появилась лёгкая улыбка, которой я раньше не замечала.
— Как дела, Кать? — спросила я, пока она варила кофе. — В отпуске были?
— Да какой отпуск, — отмахнулась она. — Купили дачу, всё туда уходит. Лера с подругами иногда на море ездит, а мы с Серым… то есть с Мишей, на даче копаемся.
Я посмотрела на Михаила. Он молчал, но его спокойствие было каким-то… освобождающим. Словно он наконец-то нашёл себя.
Когда Михаил ушёл, я решилась спросить:
— Кать, что с ним? Он… сияет. У него кто-то появился?
Она пожала плечами, затягиваясь сигаретой.
— Может, и появился. Я ему столько раз изменяла, пусть и он погуляет. Что я, зверь какой?
Но её руки дрожали, выдавая то, что она пыталась скрыть. Я сменила тему, спросив про мою семью, но разговор неожиданно свернул в опасное русло.
— Ты всё ещё с Антоном? — спросила она, разглядывая свои ногти.
— Да, с ним, — ответила я, чувствуя подвох.
— А он тебе не рассказывал? У нас с ним как-то… было, — бросила она небрежно.
Я замерла. Антон однажды упомянул, что Катя пыталась к нему подойти, но он отшил её. Мы тогда посмеялись над этим. Но её слова сейчас звучали как вызов.
— Рассказывал, — холодно ответила я. — Сказал, что ты была пьяна и лезла к нему. Мы посмеялись.
Катя посмотрела на меня, и в её глазах мелькнула злость. Но тут же она рассмеялась, и этот смех перешёл в надрывные рыдания. Я растерялась. Сильная, неугомонная Катя рыдала, как ребёнок.
— Мишка меня бросил, — выдавила она, вытирая слёзы. — Забрал свои вещи и ушёл. Лера ещё не знает. Я не знаю, как ей сказать.
Я обняла её, но в голове крутилась мысль: «Как ты могла этого не ожидать?» Все эти годы она отталкивала его, унижала, а он терпел. Но даже у самого терпеливого человека есть предел.
— Его зовут Михаил, — тихо сказала она, глядя в пустоту. — Я всё испортила. Кому я теперь нужна?
— Катя, ты — это ты, — ответила я, пытаясь её подбодрить. — Ты всегда найдёшь, как выкрутиться.
Мы расстались, пообещав держать связь, но снова потерялись на годы. Недавно она позвонила. Её голос снова звенел, как в старые добрые времена.
— Лерка вышла замуж! — объявила она. — За какого-то литовца, укатила в Вильнюс. А Мишка… представляешь, явился на свадьбу со своей новой. Ну, я тебе скажу, мымра! Волосы в пучок, платье дешёвое, никакого шика. Но он с ней… счастливый.
— Может, в этом и есть счастье, — ответила я. — А ты как? Нашла кого?
— О, я тут с одним, — она понизила голос. — Бизнесмен, деньгами сорит, но скучный, как бухгалтер. А ещё есть парень, строитель, ничего особенного, но… огонь! Я пока в раздумьях.
— Выбирай сердцем, — улыбнулась я, мысленно ставя на «огненного» строителя.
— А ты всё с Антоном? — спросила она.
— С ним, — ответила я, и в этот раз в её голосе не было подвоха.
Мы попрощались, и я поняла, что Катя, несмотря на все свои падения, всё ещё умела вставать. Но теперь её смех звучал иначе — в нём появилась нотка зрелости, как будто она наконец-то начала видеть не только себя, но и тех, кто рядом.
А Михаил… Он нашёл своё счастье в той самой «мымре» с пучком на голове. И, глядя на его спокойную улыбку на фотографии со свадьбы Леры, я поняла: иногда, чтобы расцвести, нужно просто уйти из тени.
