Диана 
— Внимание, королевский двор! Пора превращать эту кухню в сияющий чертог, а не в свалку посуды! — звонко объявила Анна, и её голос эхом разнёсся по квартире, заставив всех замереть.
В просторной квартире на окраине Москвы царил новогодний дух: гирлянды мерцали на окнах, ёлка сверкала шарами, а воздух был пропитан ароматом хвои, имбирных пряников и свежесваренного глинтвейна. Анна мечтала о тихом празднике с мужем Максимом и их четырёхлетней дочкой Лизой — уютные вечера у телевизора, настольные игры и прогулки по заснеженным аллеям. Но судьба, как это часто бывает, подготовила ей совсем другой сценарий.
Вечером 1 января входная дверь распахнулась, и в квартиру ворвался вихрь из родственников. Свекровь Вера Ивановна, свёкор Борис Павлович, младшая сестра Максима Катя с мужем Олегом и их сыновьями — шестилетним Артёмом и девятилетним Димой — заполнили дом шумом и чемоданами.
— Мы на пару деньков, Анечка! — весело прощебетала Катя, стаскивая шапку и встряхивая снежные хлопья с волос. — Новый год же семейный праздник, правда?
Анна натянуто улыбнулась, стараясь подавить лёгкую панику. Она любила семью Максима, но их внезапные визиты всегда превращали её дом в арену хаоса. И всё же она решила: раз Новый год, надо быть радушной.
В первый день Анна старалась держать марку идеальной хозяйки. Она накрывала стол, разносила чай, убирала крошки и пыталась следить за Лизой, которая робко жалась к ней, пока её двоюродные братья носились по квартире. Вера Ивановна, как обычно, завела разговор о своём давлении и «ужасных врачах», а Борис Павлович оккупировал диван, включив спортивный канал на полную громкость.
— Аня, у вас тут в Москве такие врачи, небось, чудеса творят? — с надеждой спросила свекровь, помешивая сахар в кружке.
— Да, конечно, — рассеянно ответила Анна, уворачиваясь от Артёма, который с визгом промчался мимо с Лизиной плюшевой зайкой.
Дети тут же устроили переполох. Дима разобрал Лизин конструктор на мельчайшие детали, а Артём случайно опрокинул её коробку с фломастерами. Лиза, сжав кулачки, пискнула:
— Это моё!
— Ой, не ссорьтесь, детки, — отмахнулась Катя, уткнувшись в экран телефона. — Поделитесь, вы же родственники!
К вечеру Анна чувствовала себя выжатой, как лимон. Она убирала за всеми, готовила, улыбалась, пока Максим пытался разрядить обстановку шутками, но вскоре и он сдался, присоединившись к отцу за просмотром хоккея.
— Ань, может, не суетись так? — шепнул он, проходя мимо. — Они же скоро уедут.
— Скоро? — скептически хмыкнула Анна, вытирая пятно от компота на столе. — Что-то не похоже.
—
На следующий день хаос только усилился. Борис Павлович с утра включил телевизор, Вера Ивановна взялась «помогать» на кухне, критикуя Аннины рецепты.
— Аня, ты картошку не так режешь, надо мельче, — наставительно заявила она. — И супу соли не хватает, я же говорила.
Тем временем Артём и Дима обнаружили Лизины краски и превратили стену в детской в импровизированное полотно для «шедевров». Анна, увидев разноцветные кляксы, только вздохнула.
— Катя, может, скажешь детям, чтобы они так не делали? — осторожно попросила она.
— Ой, Ань, это же творчество! — беззаботно отмахнулась Катя. — Стены можно отмыть, а детская фантазия бесценна.
К вечеру Анна была на грани. Она лежала в спальне, слушая, как за стеной Дима с Артёмом устраивают гонки на машинках, а Борис Павлович громко спорит с Олегом о политике. Её сердце разрывалось между жалостью к этим людям — шумным, но родным — и желанием крикнуть: «Хватит!»
— Ещё пару дней, — шептала она себе, сжимая подушку. — Я справлюсь.
Но в глубине души она уже понимала: их «пару деньков» затянутся надолго.
—
К шестому дню квартира превратилась в зону боевых действий. Гирлянды обвисли, ёлка потеряла половину иголок, а уют сменился ощущением вокзала. Дети окончательно захватили гостиную, превратив её в крепость из подушек и одеял. Разрисованные стены, разбросанные игрушки, липкие пятна от конфет на ковре — всё это стало новой реальностью.
— Смотри, тётя Аня, я нашёл! — гордо заявил Дима, вытаскивая из шкафа старый фотоальбом и размахивая им так, что страницы чуть не порвались.
— Дима, аккуратнее, это не игрушка, — попыталась вмешаться Анна, но её голос потонул в общем гаме.
Вера Ивановна, потягивая чай, продолжала раздавать советы:
— Аня, ты бы в суп травки добавила, укропчика, например. Без травки суп — не суп.
— И мясо надо было дольше тушить, — подхватил Борис Павлович, жуя бутерброд. — У тебя, Аня, всё как-то быстро, по-московски.
Максим, как обычно, молчал, изредка бросая на жену виноватые взгляды. Анна чувствовала, как в ней закипает раздражение.
— Максим, хоть ты скажи что-нибудь, — шепнула она, наклоняясь к нему.
— Ань, не переживай, они же уедут, — пробормотал он, не отрываясь от экрана телефона.
К вечеру чаша терпения Анны переполнилась. Зайдя на кухню, она обнаружила гору грязной посуды, липкий стол и разбитую Лизину чашку, небрежно оставленную у раковины. В этот момент в кухню влетел Артём, весь в крошках от печенья, и весело крикнул:
— Тётя Аня, я разлил сок в комнате, вытри, ладно?
Анна замерла. Что-то внутри неё щёлкнуло, как будто кто-то включил свет в тёмной комнате.
За ужином, когда дети снова бросили тарелки на столе, а Катя лениво заметила: «Ань, ты потом уберёшь, да? А то я кино хочу посмотреть», Анна не выдержала. Она резко встала, хлопнула ладонью по столу, и шум мгновенно стих.
— Внимание, королевский двор! — её голос дрожал, но был полон решимости. — Пора превращать эту кухню в сияющий чертог, а не в свалку посуды! Все, кто ел, берут тарелки и идут мыть. Сейчас же!
Вера Ивановна ахнула, прижав руку к груди.
— Аня, что ты такое говоришь? Мы же гости!
— Вы не гости, — отрезала Анна, чувствуя, как внутри растёт уверенность. — Вы здесь неделю, и это мой дом, а не постоялый двор. Хотите остаться? Тогда уважайте мои правила.
Повисла тишина. Борис Павлович кашлянул, отложил ложку и нахмурился.
— Это что, намёк?
— Это не намёк, это правило, — твёрдо ответила Анна. — И дети тоже могут убирать за собой. Им пора учиться.
Катя открыла рот, чтобы возразить, но неожиданно вмешался Максим. Он встал рядом с Анной и, глядя на родителей, сказал:
— Аня права. Мама, папа, вы могли бы помочь. Это тяжело — всё время быть на подхвате.
Вера Ивановна заморгала, явно не ожидавшая такого поворота. Борис Павлович пробормотал что-то вроде «ну, раз так» и нехотя направился к раковине. Катя, вздохнув, повела Артёма и Диму собирать игрушки. Олег молча начал складывать посуду.
Анна стояла, наблюдая за этим, и чувствовала, как груз с плеч медленно спадает. Она сделала это. Она отстояла свой дом.
—
Когда родственники наконец уехали, квартира словно вздохнула с облегчением. Тишина окутала её, как мягкое одеяло. Анна сидела на диване, глядя на слегка потрёпанную ёлку. Максим присел рядом, неловко теребя край свитера.
— Ань, я должен был раньше тебя поддержать, — тихо сказал он. — Прости.
Она посмотрела на него и неожиданно улыбнулась.
— Всё в порядке, Макс. Я справилась. Но в следующий раз давай вместе, хорошо?
Он кивнул, и в его глазах мелькнула искренняя благодарность.
— Слушай, а давай устроим себе маленький отпуск? — вдруг предложил он. — Оставим Лизу у бабушки, а сами рванём за город. На лыжи, в баньку, просто подальше от всего этого.
Анна рассмеялась — впервые за эти дни так легко и искренне.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — улыбнулся Максим. — Заслужили.
Через день они уже ехали по заснеженной дороге в маленький домик у леса. Лиза осталась с бабушкой, а Анна и Максим наслаждались тишиной, свежим воздухом и друг другом. Они катались на лыжах, грелись у камина, пили горячий чай с мёдом и говорили обо всём на свете.
Но настоящий сюрприз ждал Анну по возвращении. Пока их не было, Максим договорился с друзьями, и те помогли привести квартиру в порядок: стены были отмыты, игрушки собраны, ковёр вычищен. Даже ёлка, казалось, снова засияла ярче.
Анна остановилась в дверях, чувствуя, как глаза защипало от слёз.
— Ты это всё организовал? — тихо спросила она.
Максим пожал плечами, но его улыбка выдала всё.
— Ты же знаешь, я не мастер слов. Но я хочу, чтобы ты была счастлива.
Анна обняла его, и в этот момент поняла: этот Новый год подарил ей не только испытание, но и новую силу. Она научилась отстаивать свои границы, а Максим — быть настоящей опорой. Их семья стала крепче, а дом — уютнее.
И это было настоящим новогодним чудом.
